Через некоторое время после прощания с Диком Генрих снова поднялся.
– Мы удалимся в покои. Всем желаю приятного вечера и веселого праздника.
Я поднялась следом. Генрих предложил мне руку. Леди Сандра и еще одна дама подхватили шлейф моего платья и помогли выйти. Ни леди Маргарита, жена Георга Вислы, ни леди Мария, жена Валентина Ардо, матроны двух враждующих семейств, даже не встали, чтобы помочь. Хотя это была их обязанность.
Однако вскоре оказалось, что все просто ждали, когда мы пройдем по зале, а потом все самые знатные семейства последовали за нами.
Мы поднялись по лестнице, и прямо перед нами распахнулись двери королевской спальни.
Теперь я понимала, почему общая королевская спальня такая огромная: в нее набилось огромное количество народа.
– Что теперь? – спросила я короля, когда мы встали возле кровати. – Когда они оставят нас в покое? Или предстоит ритуал раздевания?
Тут по спине прошла дрожь, и я повела плечами.
– Нет, остался только ритуал омовения ног супруга, – сказал король, отстегивая усыпанную драгоценными камнями портупею с мечом, который с поклоном принял прислужник.
Меня как огнем обожгло. Ему мало моих страданий? Еще и унижения захотел?
– Это тоже вклад в мою будущую свободу? – прошипела я. – Не собираюсь мыть вам ноги! Я прошла через оскорбительное путешествие в оковах, выстояла ритуал с дарами, поменяла веру в богов на веру в глаз – теперь еще и ноги вам мыть?! Это несправедливо!
– Это всего лишь обряд. Не я его придумал, леди Эллен…
Король немного устало посмотрел на меня. Его равнодушие меня взбесило окончательно. Унизительная сцена в Храме вспомнилась особенно отчетливо. Я все еще испытывала ярость и обиду на себя за то, что стерпела перед епископом Гамасом, а не врезала ему в нос, и теперь вся эта энергия выплеснулась на короля и ритуал омовения.
– Это унизительно. Я не стану этого делать!
Последние слова я сказала слишком громко. Их услышали все.
Слуги, которые несли золотой таз с водой и лепестками роз, застыли на полпути.
– Ритуал омовения ног супругу очень важен, ваше величество, – попытался меня уговорить епископ Гамас. Он стоял рядом, среди придворных. – Он говорит о вашей готовности подчиняться мужу и признании его превосходства над вами.
От его слов меня снова передернуло.
– Я не стану этого делать! – упрямо процедила я, посмотрев на него в упор.
Мне становилось все жарче, я будто выходила из состояния оцепенения, в котором пребывала с утра, и это пробуждение было яростным.
Храмовник сделал кислую мину.
– Непослушные жены должны быть наказаны. Так говорит псалом пятый о супружеской жизни из устава Храма. Я советую вам передумать.
– Это только ритуал и традиция Франкии. Она не имеет к религии никакого отношения, – вдруг заговорил Витторино.
Он находился рядом, но на большем расстоянии.
– Но послушание имеет, – уперся епископ Гамас. – Ритуал должен состояться! Или королеву нужно будет наказать.
Тут он облизнул свои чувственные губы, и я испугалась, что и наказывать меня собирался тоже он.
– Ну, что же, раз так, тогда ритуалу быть, – ответил король и повернулся ко мне.
Я не успела возразить, как он подхватил меня за талию, легко приподнял и посадил на кровать. По его знаку слуги поставили таз у моих ног, и король, опустившись на колени, стал расшнуровывать мои золотые туфельки.
– Что вы делаете? – епископ Гамас побелел от злости.
– Ритуал омовения ног должен состояться. Раз так, и леди Эллен не хочет, я готов провести его вместо нее.
Я попыталась выдернуть ногу, но Генрих силой удержал ее. Пришлось подчиниться. Ладонь Генриха скользнула мне под юбку, король ловко схватил чулок и спустил его вниз, обнажая мою стопу. Я от неожиданности дернулась слишком поздно. То, что рука короля побывала под моей юбкой, вдруг так сильно оскорбило меня, унизило, что на глаза навернулись слезы. Я будто кукла для него и епископа Гамаса, которую можно лапать где угодно. Изо всех сил я вцепилась в расшитое золотом покрывало на кровати, пытаясь сохранять спокойствие и не расплакаться.
– Вы нарушаете все приличия! Все обряды! – брызгал храмовник слюной.
Его лицо было перекошено. Но он глаз не мог оторвать от моих ног. Мне захотелось спрятать их под юбку.
– Ну, если разобраться, его величество прав. В самом раннем документе, в котором говорится про данный обряд, нет явного указания на пол супруга и не ясно, кто кому должен мыть ноги: жена мужу или муж жене, – вдруг вмешался Витторино.