– Да как с вами разговаривать, если у вас маска на лице. Мимика отсутствует напрочь! – бросила я. – Вы кажетесь бездушным манекеном, а не живым человеком.
– Короля никто не должен уметь читать, – отчеканил Генрих.
Да он и в самом деле робот с заученными программами. Какой-то застывший ужас. Как может маг воздуха быть таким неподвижным?
– А как же разговаривать, если я вас не могу прочесть? Вы заставляете смотреть в книгу с завязанными глазами!
– Далась вам моя мимика! – вдруг равнодушно бросил король, но его пальцы сжались на мгновение в кулак.
– Дались вам задушевные разговоры! – бросила я ему в лицо и пошла к выходу из столовой.
Но тут двери и окно с грохотом захлопнулись.
Ну, все, Эллен. Захотела высказать все, что накопилось? Теперь расхлёбывай.
Я повернулась к королю.
– Я не давал вам разрешения выйти, – отчеканил Генрих.
– Ну, хорошо, – повернулась я. – Будь по-вашему. Держите меня здесь, сколько хотите. Но задушевных разговоров не ждите.
И скрестила руки на груди, упрямо глядя на короля. Минуту мы сверлили друг друга взглядом, затем я начала успокаиваться и пожалела обо всем, что выпалила, не подумав. Мне нельзя ссориться с королем. Да еще из-за такой глупости, как открытое окно.
– Говорят, что вода и воздух вечно находятся в споре, кто сильнее, – вдруг заговорил король. – Я не думал, что это проявится именно так.
Забавно, но эта фраза меня остудила еще больше. Я бы не догадалась посмотреть на наше противостояние именно под таким, метафоричным, углом.
– Как вы можете быть магом воздуха, такой подвижной стихии, и оставаться таким… каменным?
– Я надеялся, что вы ближе к спокойному озеру, а не к бурной реке, – уклонился от ответа король.
– Ветер может поднять бурю даже на самом тихом озере, ваше величество.
Постепенно, пререкаясь, мы успокаивались. Точнее, успокаивалась я, он-то даже и не начинал нервничать. Жутко хотелось узнать, где же предел его выдержки. Но я понимала, что на себе это лучше не проверять.
Наконец я уступила.
– Мне жаль, что я так резко отреагировала на ваше замечание. Но мне действительно немного не по себе: епископ Гамас настаивает на том, что я должна ездить к нему в Храм на уроки.
– И вы не хотите? Почему?
– Если это необходимо, я, конечно, поеду, но я уже попросила Витторино найти мне сопровождающего, чтобы не ходить в Храм одной.
– Почему?
– Я… – Я сделала паузу и задумалась. Возможно, позавчерашнее происшествие во время своеобразного крещения в Храме мне только почудилось, и я не вправе наговаривать на епископа. Если оговорю невиновного – паршиво, да и доказательств у меня никаких нет. – Мне просто непривычно там, в Храме, и хотелось бы, чтобы рядом со мной был кто-то помимо епископа.
Я старалась не смотреть Генриху в глаза. Вроде, и правду сказала, а все равно как-то не получалось быть откровенной. Ведь неизвестно, что у него за отношения с епископом. Может, мне влетит за мерзкие подозрения так же, как и за распахнутое окно?
– У вас было напряженное утро, леди Эллен, – неожиданно уступил король. – Отложим ваш визит к епископу, я напишу ему записку. А пока пройдемте со мной в королевскую казну. Королеве следует иметь представление о том, чем богата Франкия и чего ей не достает.
Рассматривать сокровища куда интереснее скучной лекции в Храме, так что я возражать не стала.
На следующий день епископ Гамас встретил меня и Маргариту Вандомскую у входа в Храм.
Маргарита всю дорогу молчала, только вежливо отвечала на мои вопросы о городе. Витторино удивил меня таким выбором, но я понимала расчет лорда-канцлера: королеве необходимо общаться и узнавать своих подданных. И начать следовало с самых важных представителей знати. Маргарита Вандомская происходила из королевского рода Виссарии. И вполне естественно, что она стремилась к смене власти во Франкии: всячески противилась браку короля, который пыталось устроить семейство Ардо с Оливией, а после, когда их замысел провалился и появилась я, то основной угрозой мог стать потенциальный наследник Генриха. Все это несложно было вообразить и просчитать. Король Генрих тоже был в курсе, конечно, но для него куда важнее была целостность государства. Он не исключал, что может не оставить наследника, и сам видел в Микеле Вислы, сыне Маргариты, своего достойного приемника. Поэтому он пустил его в совет вместе с отцом, чтобы тот учился. Когда Витторино мне это рассказал, я была очень удивлена. Обычно соперников старались уничтожить. А Генрих приближал. Более того, король несколько раз пытался примирить вражду Лилий и предлагал благословить брак Микеле и Оливии, но тут оба семейства высказались против. Маргарита нашла сыну невесту в Измире, тоже в королевской семье.