— Да я за всю жизнь встретил лишь двадцать девять зим! Ты можешь видеть сны, но, заверяю тебя, я-то не сплю! Клянусь священным молотом Тора, я жив и стою здесь. И почему ты посчитала, что я поверю подобной сказке? Разве я кажусь тебе дурачком?
— Джек… Торк, это правда! Мы женаты. У нас двое прекрасных детей! Неужели ты не чувствуешь, что между нами существует некая связь?
— Связь? Ха! Ни единой ниточки!
Торк схватил Руби за локти и приподнял так, что их лица оказались на одном уровне.
— Ты слишком дерзка, женщина, если осмеливаешься потчевать меня такой ложью! — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Я уже говорил тебе час назад и повторю в последний раз — нет у меня жены. И я никогда в жизни не видел тебя до этого дня и не желаю видеть снова. Охотно… нет, с радостью отдам твою судьбу в руки других людей прежде, чем солнце отправится на покой. Однако честно предупреждаю, девушка, если попытаешься потчевать своими сказками короля Зигтрига, поверь, не многие смогут без содрогания смотреть на то, что останется от тебя.
В резком голосе звучало столько пренебрежения! Торк схватил ее за руку и поволок за собой сквозь шумные улицы. Он буквально дымился от гнева, вероятно, потому, что не поверил ей, но что можно было сделать в подобных обстоятельствах? Однако она решила попытаться снова:
— Что, если я смогу доказать это?
Но Торк, не обращая на нее внимания, пробирался вперед.
— Что, если я смогу доказать это? — почти взвизгнула Руби.
Торк остановился как вкопанный, и Руби споткнулась. Однако он не выпустил ее ладони из железной хватки.
— Один, прости меня, — пробормотал Торк, глядя сначала на небо, потом на Руби. — Ненавижу себя за то, что спрашиваю, но что и чем ты можешь доказать?
— Я… я… — бормотала Руби, пытаясь собраться с мыслями, но тут же, просветлев, договорила: — Могу доказать, что ты мой муж.
— Попробуй, — выдохнул Торк и, выпустив Руби, вызывающе подбоченился.
Руби, моляще глядя на него, с надеждой спросила:
— У тебя еще есть эта родинка вверху на бедре?
Торк опустил глаза, но не прежде, чем Руби заметила изумление в их синих глубинах.
— У всех есть родинки. Это еще ничего не доказывает.
— Нет? Но, мне кажется, твоя родинка должна быть вот здесь, — возразила Руби, почти дотрагиваясь до лона.
Торк перевел потрясенный взгляд с собственного бедра на Руби. Обескураженное лицо лучше всяких слов говорило о ее правоте. Родинка была именно там, где она сказала. Руби, уже более уверенная в себе, поспешно продолжала:
— И ты скрипишь зубами во сне. И любишь хлеб с медом и персики. Ты левша, но можешь одинаково ловко управляться и правой рукой. И эти… эти долгие поцелуи, о которых я говорила раньше… тебе они ужасно нравятся. Очень.
Она в свою очередь подбоченилась и уставилась на Торка, словно подначивая его возразить. Но глаза викинга недоуменно расширились:
— Колдунья! Мне следовало бы знать! Погоди, пока Зигтриг не услышал это! Больше всего на свете он любит сжигать ведьм! Жаль, что завтра мне придется ехать в Рейвншир, дом моего деда в Нортумбрии. Наверняка Зигтриг объявит этот день праздником, и все станут глазеть, как ты будешь медленно отходить к дьяволу! С каким удовольствием я сам подбросил бы в костер парочку поленьев!
— Ты пугаешь меня! Я не колдунья, — простонала Руби.
— А кто же еще? — хмыкнул Торк. — Ведьма или шпионка? Клянусь, или то, или другое. Но если ты шпионка, значит, Ивар, потрудился сообщить обо мне все. Только, интересно, с какой целью?
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Так или иначе твоя судьба решена. Жди смерти.
Руби попыталась что-то сказать, но Торк решительно покачал головой:
— Довольно! Мы идем к Зигтригу!
Крохотный огонек надежды потух. Вскоре у Руби закололо в боку, но она упрямо старалась поспеть за Торком, едва обращая внимание на то, что ее окружало. От ледяного страха стыла в жилах кровь. Этот сон, внезапно превратившийся в кошмар, до смерти пугал Руби, но хуже всего было назойливое, терзавшее душу подозрение, что это вообще может оказаться не сном.
Что, если она действительно оказалась в далеком прошлом? Что, если никогда не вернется в будущее, к Джеку, сыновьям, к своему любимому делу?
Они поднялись на небольшой холм к укрепленной стене, прошли через ворота, охраняемые стражниками, и оказались во дворе замка. Богато одетые викинги, мужчины и женщины, расступались, давая им дорогу. Торк кивками приветствовал знакомых. Руби чувствовала любопытные взгляды.
Торк и Руби одолели крутую лестницу, ведущую к массивным тяжелым зданиям с карнизами, украшенными искусной резьбой. На верхней площадке стоял Олаф, придерживая огромную дубовую дверь. Проходя мимо, Руби взглянула на великана и увидела в маленьких глазках сочувствие. К ней! Эта ужасная мысль поразила ее.
ГЛАВА 3
Подобно Алисе из Страны чудес, провалившейся в кроличью нору, Руби чувствовала себя так, словно ее швырнули в другой мир. Олаф придерживал Руби, как только они вошли в огромный холл дворца, каменные стены которого были украшены великолепными гобеленами и оружием. Селик и Кнут присоединились к группе хорошо одетых викингов, приветствовавших их сердечными выкриками и дружескими шлепками по спинам. Руби и Олаф следовали за Торком в нескольких шагах по циновкам из душистого тростника.
Торк устремился к возвышению.
— Приветствую, Торк! Добро пожаловать в Джорвик.
— Благодарю, Зигтриг. Хорошо вернуться домой!
Волосатый великан, возвышавшийся словно башня даже над Торком, встал и шагнул навстречу. Фиолетовая, доходившая до колен туника, искусно расшитая золотом и украшенная тремя усаженными драгоценными камнями заколками на плече, была перепоясана широкой золотой цепью, звеневшей на ходу. Туфли с перекрещивающимися подвязками из мягкой кожи и узкие черные штаны закрывали ноги, толстые словно древесные стволы. Но несмотря на роскошный наряд, медведеподобный викинг был уродлив как смертный грех. Лысый череп в рубцах, ни бровей, ни ресниц, один изувеченный глаз бессмысленно и неподвижно устремлен в пространство. Ни дюйма гладкой кожи — лицо и шея покрыты шрамами. «Боже, смилостивься над сестрой Ательстана», — подумала Руби.
Толстые золотые браслеты, охватившие предплечья, сверкнули в свете факелов, когда Зигтриг, обняв Торка, усадил его на стул рядом с собой. Торк кивнул мужчинам и женщинам, уже сидевшим за столом.
— Заждались мы тебя, Торк, — пожаловался король. — Какие новости ты привез?
— Благодарю Тора за опоздание, а может, и хитрого Локи, — поспешно ответил Торк, отказываясь принести извинения.
— Скорее уж виноваты девушки, которые отсюда до Хедебю все еще лежат раздвинув ноги, — ехидно заметил король, недоверчиво фыркнув. Лицо Торка словно окаменело, но он мудро предпочел не поддаваться на удочку.
— Я привез тебе приветствия от своего отца Гаральда, а также важное сообщение от короля Ательстана Уэссекского.
Зигтриг и остальные заинтересованно подались вперед.
— Этот саксонский ублюдок не может сказать мне ничего нового, — хвастливо заявил Зигтриг, сделав огромный глоток из кубка и протягивая его виночерпию.
— Он предлагает тебе в жены свою сестру, чтобы укрепить союз между Уэссексом и Нортумбрией, — выпалил Торк.
Король ошеломленно уставился на него, но тут же оглушительно расхохотался так, что едва не обрушилась крыша. К нему присоединились другие викинги. Когда король наконец успокоился, из единственного глаза струились слезы, а сам он держался за бок.
— Клянусь титьками Фрейи, саксонский щенок много о себе мнит! Думает, мы, викинги, так изголодались по женщинам, что готовы слюни распустить над девственностью их тощих сучек?
Грубая реплика вновь вызвала смешки, но женщины стыдливо покраснели.
— Меня хватает на трех жен, — продолжал Зигтриг, — к чему мне четвертая?
— Нет, Зигтриг, подумай, глупо отвергать такое предложение, — остерег Торк. — Эта женитьба очень выгодна для тебя.