Мы понимающе закивали, а на следующий день жизнь в Хогвартсе продолжилась так, словно, Квиринуса Квирелла никогда и не существовало в помине.
***
За несколько дней до первого экзамена в Хогвартсе начался типичный массовый психоз. Особенно сильно он проявлялся у заучек, одержимых своими оценками.
Среди первых курсов Грейнджер с Поттером не сговариваясь, синхронно решили, что они в течение года недостаточно упорно наяривали чары и мало торчали над книгами, и оба вели себя так, словно стремились заполучить путевку в Мунго в отделение нервных расстройств. Только у Грейнджер это выражалось в одержимости учебником: все, что она делала - она делала с книжкой в руках, заучивая вслух каждую букву и знак препинания; Уизли, сопровождавший ее повсюду, сидел рядом с трагическим видом и с тоской наблюдал, как его подруга погружается в пучину безумия, а он был бессилен чем-либо ей помочь.
Поттер ничего не учил. Он просто сидел в гордом одиночестве, белый как мел, и трясся от ужаса. И это было странно: на протяжении года ему было плевать на оценки, а сейчас он ни с того ни с сего о них задумался.
Я следил за ним на зельях весь экзамен. Дрожащими руками Поттер резал флоббер-червей, не видя и не осознавая, где он и что он делает. Глаза остекленевшие, на лбу - холодный пот. Казалось, что мальчишка не просто волнуется, а испытывает настоящий первобытный страх. Его зелье получило «Превосходно», но я знал, что Поттер сварил его на автомате.
Мне почему-то казалось, что за время каникул мальчишка ни разу не соскучится по школе.
Комментарий к Глава 2
Не бечено
Как по-вашему дальше будут развиваться события?
========== Глава 3 ==========
С началом нового учебного года пришло стойкое ощущение, что вскоре произойдет что-то из ряда вон выходящее. С одной это чувство было совершенно неосознанным, я ощущал его больше как тонкий неуловимый запах, нежели чем что-то очевидное.
С другой стороны индикатором моего предчувствуя был приехавший на второй курс Поттер. Взглянув на него в первые дни нового учебного года, я впервые засомневался в своем убеждении, что маглы, с которыми он жил в течение лета, и впрямь такие уж безобидные. Наверное, опасения Минервы все-таки были не беспочвенными.
Потому что, если в прошлом году мальчишка, даже по моему мнению, был явно подавлен, то теперь он был просто убит. Раздавлен, сломлен - именно такие определения я подбирал для того состояния, в котором находился Поттер.
Хогвартс обладал особой магией, но на Поттера она действовала весьма специфически: он ходил вдоль древних каменных стен, как неживой, как маленькое безутешное привидение, и каково же было мое удивление, когда я узнал, что единственными друзьями, которых мальчик завел за это время, оказались мертвые.
Как-то вечером я возвращался в свои покои и услышал голоса в одном из подземных залов. Я наверняка прошел бы мимо (в это время студенты свободно слонялись по замку и шумели), если бы не интонации, достигшие моего слуха, которые показались мне слишком непохожими на обычный студенческий галдёж.
Я замедлил шаг и невольно прислушался.
Беседовали двое: звук тихого женского голоса прерывался низким гортанным рокотом, который волной раскатывался по пустым каменным холлам. Понять, о чем они говорили, с такого расстояния было невозможно, и я, стараясь не шуметь, укрылся за колонной арки и выглянул из-за нее.
У одной из стен съежилась маленькая фигурка, над которой белым жемчужным парусом развевался призрак факультета Слизерин. Я сразу понял, что ошибся: высокий тембр принадлежал вовсе не женщине, а ребенку. Мальчику.
- … Милорд, - услышал я голос мальчика, в котором я неожиданно узнал Поттера; в его обращении слышались мольба и неприкрытое отчаяние, - я прошу Вас сохранить мою тайну, и тогда до конца жизни я буду самым верным Вашим слугой.
- Мне не нужны слуги ни в мире живых, ни в мире мертвых, маленький Поттер, - отвечал ему Кровавый Барон глухим скрипом. - Ваша жизнь - это не та цена, которой вы могли бы оплатить мое молчание.
- Мне больше нечего предложить вам, сэр, - мальчишка безнадежно уронил голову на грудь. - Теперь моя жизнь полностью зависит от вас и остальных призраков Хогвартса.
- Призраки не посещают тех мест, мой юный друг, - привидение плотно запахнулось в мантию, блестящую от серебристой крови, - в них слишком темно и пусто, они не хранят дорогих воспоминаний. Я сам пребывал в неведении, пока вы не посвятили меня, а я никогда не даю обещаний живым и никому не служу в этом замке.
Кровавый Барон поплыл к выходу из зала, больше не смотря на раздавленного мальчишку. Тот опустился на колени на пол и обхватил голову руками.
- Будьте покойны, маленький Поттер, - бросил призрак на прощанье, - я не выдам вашу тайну. Но отныне вы сами слишком мучительно и долго будете искать исповеди. Я не завидую вашей участи.
С этими словами Барон взвился ввысь растаял под сводами холодного подземного зала.
***
Несколько дней я искал встречи с призраком, которого Поттер непонятно каким образом сделал своим конфидентом; но все это время душа покойного аристократа блуждала в каких-то недоступных для меня местах.
Лишь спустя две недели мне повезло.
Прозрачная перламутровая фигура задумчиво проплывала вблизи факультетской гостиной Слизерина. Я направился к ней, слегка робея по старой памяти, как во время учебы в Хогвартсе.
- Милорд, - коротко обратился я к призраку, - прошу прощения за то, что потревожил вас.
Барон медленно повернул ко мне белое лицо.
- Мое почтение декану Северусу Снейпу, - учтиво, но холодно ответил он. - Чем обязан столь возросшим вниманием к моей персоне?
Я думал, как правильно задать вопрос, чтобы не выглядеть вероломным: тяжелый нрав аристократа был единственной вещью, которую после смерти он пронес через века в неизменном виде - Барон мог вполне отказаться со мной разговаривать, если мои слова ему не понравятся.
- Я хотел с вами поговорить, если позволите.
Призрак надменно воззрился на меня, но все же скупо кивнул.
- Извольте.
Я облизнул пересохшие губы.
- Насколько мне известно, - осторожно начал я, - у одного из моих учеников случилось что-то серьезное, но ни один из преподавателей не знает, что именно: мальчик ни с кем не идет на контакт…
Барон бесстрастно смотрел мне в глаза, не выражая никаких эмоций.
- О ком вы говорите? - поинтересовался он.
- О Гарри Поттере.
Призрак молчал несколько мгновений, и затем спросил:
- Что вы хотели узнать, профессор Снейп?
Я набрал побольше воздуха в легкие.
- О том, что случилось с мальчиком, милорд. Я беспокоюсь о нем. Возможно, мальчику нужна помощь.
Слова о беспокойстве за Поттера не были фальшью. Черт знает, во что мальчишка мог впутаться. Поэтому я осмелился спросить напрямую:
- Вам известно, что он скрывает?
Призрак помрачнел и задумчиво молчал некоторое время.
- Да, мне известно. - В конце концов глухо проскрипел он, и его голос отразился от каменных стен.
Я заволновался.
- Вы могли бы рассказать мне, что именно?
На мой вопрос Барон лишь насмешливо покривил призрачные губы.
- При всем моем уважении, профессор Снейп, - он приложил просвечивающуюся ладонь к груди, - это не моя тайна.
Я почувствовал, что упускаю свой шанс.
- Послушайте, милорд, это правда важно. Если бы вы помогли нам узнать…
- Это не моя тайна. - Повторил Барон, давая понять, что не скажет больше ни слова.
Я был разочарован, но умолять упрямца посвятить меня в их общие с Поттером секреты я не собирался.
- Благодарю за уделенное мне время, - сухо проговорил я и отвернулся, собираясь уйти.
Призрак усмехнулся, пробормотав в ответ “Уж чего-чего, а времени у меня - целая вечность.”
Он обогнал меня и замер в воздухе, оказавшись прямо у меня перед глазами.
- Вы ничего не узнаете об этом от меня, профессор, - заявил Барон, - но вы правы. Мальчику нужна ваша помощь.