Теперь на Украину двинулся страшный враг, который разрушает и обдирает наш край, беззаконно убивает тысячи и тысячи наших людей – там, где народ не сумел и не захотел бороться, чтобы спасти себя, пока еще было время. Но с крестьянских глаз спадает пелена, и Украина будет бороться, чтобы вернуть то, что она так неразумно отдала! Мы можем победить только единством, дружным ударом на врага! А коцуровщина сама погибнет, потому что она не имеет под собой почвы. Крестьяне Суботова или Стецовки[74] пойдут вместе с нами, когда выйдут из-под влияния кучки авантюристов, когда увидят, что это единственный путь к спасению. Не с ними, ослепленными, нам бороться, чтобы тешить этим врага!
Расходитесь спокойно по домам! Держите наготове и берегите оружие! Будьте готовы в любую минуту стать под скорбное черное знамя Холодного Яра на защиту своих прав и Украины![75] Мы должны вернуть ей радость и славу!
Грянуло и долго не смолкало могучее «Слава!». Толпа утихла, но крику долго еще вторили горы.
– А-а-а-а-а… – донеслось последнее протяжное эхо откуда-то издалека.
– Холодный Яр отозвался, – многозначительно заметил Чорнота.
– Разве это не он? – указал я на овраг, над которым стояла наша крепость.
– Нет, это старое русло Косарки – речки, с которой связана легенда о княгине Матроне. Тысячу лет назад она превратила свой замок в монастырь. На самом деле он Святой Троицы, а не Матроны[76].
Вот там, в сторону Жаботина, горы Веселая и Червонная, на которых стоял лагерь гайдамаков. Там – Скарбовый Яр, где они хранили свою казну. А туда пошли Кривенков, Черный, Попенков, Гадючий яры. А Холодный Яр в эту сторону, версты полторы-две отсюда. Начинается от Мельничанских хуторов и тянется верст на сорок, аж за Лебедин. Он самый глубокий, кое-где целых восемьсот метров[77].
Для нас теперь Холодный Яр значит не больше, чем все остальные. Беречь надо тот огонь, который теплится в сердцах людей вокруг…
Толпа понемногу успокоилась, начался обед. Наготовленного в монастыре, конечно, не хватило бы, но женщины принесли еду с собой. В трапезной, в кельях, на дворе (день как раз выдался теплый) угощались крестьяне и солдаты гарнизона. «Бродяг» приглашали из одной компании в другую. Под вечер народ стал понемногу расходиться.
II
После похорон Компанийца жизнь в монастыре шла своим чередом. Казаки, хотя никто их не заставлял, усердно чистили и проверяли оружие. Левадный, однорукий начальник пулеметной команды[78], неусыпно следил за тем, чтобы стволы блестели, как стеклышко, а механизмы работали без осечки. Три десятка лубенцев, в первоклассных английских мундирах и с новенькими одиннадцатизарядными английскими винтовками[79], ежедневно занимались боевой подготовкой, командуя посменно – все ведь были офицеры. По французскому учебнику, добытому в каком-то белогвардейском штабе, осваивали новейшее достижение военной науки – тактику группового боя. Этот ультраевропейского вида отряд довольно странно выглядел в холодноярских дебрях, среди жупанов, кирей и дубленых кожухов.
В монастырь приходили богомольцы, мужики везли продовольствие и фураж. Заглядывали к нам и ватаги лихих парней – называвших себя непременно казаками, – звали солдат гарнизона на посиделки в села и хутора.
От Черкасс и Смелы время от времени долетали звуки канонады. Пришло известие о том, что Запорожская группа оставила Золотоношу и вернулась на правый берег Днепра. Я подумывал, как бы мне догнать своих – а с другой стороны, уже и не хотелось покидать эту «сечь».
Но вот богомольцы, пришедшие из Грушковки, рассказывают, что вчера[80] там стал на ночлег наш полк Черных запорожцев. Говорю Андрию, что собираюсь в дорогу.
– Никуда ты не поедешь! Если голова лишняя, тебе и тут её рано или поздно прострелят, а искать ветра в поле и попасть большевикам в руки – не пущу.
Заметив, что меня покоробил его тон, обнимает за плечо:
– Ты знаешь, я сам после революции вступил в украинскую армию, но насмотрелся, как наши люди себя не щадят в борьбе за волю, плюнул и стал пробираться домой, на Кубань. Да вот занесло по дороге в Холодный Яр и, кажется, никто уже до смерти меня отсюда не выживет. Магнит что ли тут какой закопан… Эти вооруженные хлеборобы вернули мне надежду на то, что мы добьемся-таки своего. Ты погоди – скоро сам уезжать не захочешь.
75
У 1-го (основного) куреня Холодного Яра было знамя черного цвета с гербом Украины и надписями «И повеет новый огонь Холодного Яра» с одной стороны и «Свобода Украины – или смерть!» с другой, а также желто-голубое знамя с надписью «Полк гайдамаков Холодного Яра». –
76
Формально: Матронинский во имя Св. Троицы женский монастырь (окончательно закрыт в 1929 г., в 1991 г. возрожден).
77
Холодный Яр лежит между Матронинским монастырем, хуторами на юго-западной стороне Мельников и Будой. Автор сильно преувеличивает его длину и глубину.
78
23 сентября 1920 г. Георгий Бобров, командир отряда 6-го батальона 2-й Московской бригады (см. прим. 272), сообщил, что сжег в Матвеевке хату «безрукого» Дмитрия Левадного и еще троих повстанцев. Жителем Матвеевки Левадный назван и в списке атаманов, составленном несколькими днями раньше. 9 ноября 1917 г. в госпиталь поступил контуженый и больной катаром Дмитрий Левадный из той же Матвеевки Чигиринского уезда, 20-ти лет, рядовой 12-й Сибирской дивизии (об увечье не сообщалось).
79
Одна из модификаций 10-зарядной винтовки Ли – Энфилда. Еще один патрон можно держать в патроннике.
80
Вечером 19 февраля (и в 5 утра следующего дня снялись с привала, вынужденно бросив орудие). Вообще, 17–19 февраля основные силы армии УНР находились в районе Холодного Яра, в т. ч. Матронинском монастыре, где по этому случаю отслужили молебен.