Впрочем, в следующие месяцы наибольшее влияние на развитие Гитлера оказал именно Дитрих Эккарт. Парадоксально, но Эккарт особенно высоко оценил те качества Гитлера, за которые фронтовые друзья Адольфа считали его несколько странным8. Нетерпимость, социальная неадекватность, неспособность вести разговор спокойно и абсолютная уверенность в своей правоте — все это, по мнению Эккарта, было позитивными качествами. Есть все основания злиться по поводу поражения немцев в войне — в этом нет ни малейших сомнений, и Гитлер это чувство персонифицировал. А в сочетании с экстремистскими взглядами на то, кто виновен в сложившейся ситуации, это были те слова, которые хотели услышать сбитые с толку мюнхенцы. Кроме того, участие Гитлера в войне рядовым солдатом, который заслужил Железный крест за храбрость, выделяло его из старой элиты — вождей, столь явно предавших народ. «Толпу нужно напугать до смерти, — говорил Эккарт. — Я не могу использовать офицеров; народ их больше не уважает. Лучше всего подошел бы рабочий, у которого хорошо подвешен язык… Ему не нужно быть интеллигентом; политика — самое тупое занятие на свете»9. Все это способствовало пророческому высказыванию Эккарта о Гитлере: «Это — грядущий человек Германии; настанет день, когда весь мир будет говорить о нем»10.
Что касается Гитлера, его отношение к Эккарту действительно было особым. Пожалуй, можно сказать, что Адольф Гитлер почти боготворил его. Впоследствии он говорил о себе, что, когда впервые встретился с Эккартом, в интеллектуальном смысле был попросту младенцем. «Но утешало то, что даже у него все это возникло не само по себе — все в его работе было результатом терпения и интеллектуальных усилий»11. Гитлер не скупился на комплименты: «Эккарт сияет в наших глазах как Полярная звезда»12.
До того как Эккарт в декабре 1923 года умер от сердечного приступа, эта странная пара — лысый, рано постаревший и много пьющий драматург и неуклюжий, так сказать, социально неловкий бывший солдат — пережила много совместных приключений. Некоторые их сомнительные эскапады обрели чуть ли не мистический статус. В частности, есть утверждения, что в марте 1920 года они отправились на аэроплане в Берлин, дабы попробовать установить контакт с революционерами правого толка, которые только что свергли правительство в ходе так называемого Капповского путча — мятежа, предпринятого консервативными силами против правительства Веймарской республики. Погода была плохой, и перелет оказался тяжелым (Гитлера нещадно тошнило). В Берлине они изображали предпринимателя и его помощника. Для более эффективной маскировки у Адольфа даже была накладная бородка. Явившись в отель «Адлон», где располагалась штаб-квартира Вольфганга Каппа, вождя этого краткосрочного путча, Гитлер и Эккарт услышали от его секретаря, что того нет на месте. «Предприниматель» внимательно посмотрел на секретаря и сказал «помощнику», что они немедленно уходят — этот человек явно еврей. Впоследствии Гитлер заметил, что не сомневался в провале Капповского путча, потому что «секретарь правительства Каппа… оказался евреем»13.
За три недели до этого предполагаемого неудачного визита в Берлин Немецкая рабочая партия, уже переименованная в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei, NSDAP — НСДАП), в мюнхенском пивном ресторане «Хофбройхаус» огласила 25 пунктов своей партийной программы. Четвертый пункт, написанный Гитлером и Антоном Дрекслером, гласил: «Гражданином Германии может быть только тот, кто принадлежит к немецкой нации, в чьих жилах течет немецкая кровь, независимо от религиозной принадлежности. Таким образом, ни один еврей не может быть отнесен к немецкой нации, а также являться гражданином Германии»14. Предпоследний пункт программы подчеркивал антисемитскую направленность политики партии и утверждал, в частности, что она «борется с еврейско-материалистическим духом внутри и вне нас».
На протяжении следующих лет Адольф Гитлер проповедовал свои антисемитские взгляды на бесконечных митингах и собраниях НСДАП. Он говорил, что «решение еврейского вопроса — главная задача национал-социалистов… И решить его можно только грубо, силой»15. Кроме того, Гитлер заявлял: «…еврей разрушает и должен разрушать, потому что начисто лишен представлений о деятельности, которая служит на пользу обществу»16. Он настаивал: «…невозможно никакое спасение до тех пор, пока носитель этого разобщения, еврей, не будет лишен возможности причинять вред»17. Гитлер винил евреев в том, что они принесли в Германию демократию: «…демократия глубоко чужда немцам; это еврейское изобретение»18, и повторял традиционную антисемитскую выдумку о том, что евреи — нация воров. «Он [еврей] не основал ни одной цивилизации, зато разрушал цивилизации сотнями. Он ничего не создал сам из того, чем обладает»19.