Но об этом я расскажу ниже…
…Здание рижской префектуры полиции было занято одним из отрядов латышских партизан, которым командовал молодой симпатичный парень. Звали его Виктор Арайс. Он был такой широкоплечий, крепкий, с красивым открытым лицом.
Совсем недавно ему исполнился 31 год. Всего год назад он закончил университет и стал адвокатом.
Тогда же, 1 июля, в этот нескончаемый, суматошный, до отказа наполненный событиями знойный день, в помещении префектуры появились немцы.
Это были не простые пехотинцы в пропыленных мундирах. На них была аккуратная черная форма, все — люди важные, серьезные и немногословные. Старшим являлся бригадефюрер СС Вальтер Шталеккер, а команда называлась эйнзацгруппа «А» (одно из четырех мобильных подразделений СД, специально созданных перед нападением Германии на Советский Союз для массового уничтожения евреев и прочих «врагов» рейха на оккупированных территориях при активном участии коллаборантов из числа местного населения. — Примеч. авт.).
При бригадефюрере неотлучно находились переводчик из балтийских немцев капитан Ганс Дреслер и предусмотрительно прихваченный из Берлина бывший начальник политуправления ульманисовского режима Роберт Штиглиц (шеф, как бы сказать, латышского довоенного гестапо). Поскольку он давно был связан с абвером, в Германии его пригрели в надежде скоро использовать по специальности в Латвии. И вот наступил, наконец, его звездный час. Штиглиц был типичным служакой, да и выглядел соответствующе — суховатый, чопорный, с неизменным пробором на всегда коротко стриженной голове. Начальник политохраны неплохо потрудился в Германии, а результат его труда покоился в портфеле бригадефюрера — толстая книжечка в темно-красной обложке. В ней фамилии — коммунисты, совпартактив, сторонники новой власти в Прибалтике. Против кого стоит крестик — тех немедленно уничтожить. Дел много!
Конечно, это была случайность, что именно люди Арайса первыми заняли здание префектуры. Еще большей случайностью кажется то, что переводчик бригадефюрера Шталеккера Дреслер оказался старинным приятелем Виктора Арайса по совместной учебе в елгавской гимназии и службе в Латвийской армии. Скорее всего, именно Дреслер и рекомендовал Арайса своему шефу, хотя достоверно об этом ничего не известно. Но вся дальнейшая деятельность Виктора Арайса, красивого улыбчивого молодого человека и подчиненной ему команды латышских добровольцев была вовсе не случайной, да и результатом спонтанной вспышки гневных страстей ее не назовешь. И заключалась она в убийстве именно евреев. Его отряд, по весьма приблизительным подсчётам, уничтожил около пятидесяти тысяч евреев, как жителей Латвии, так и вывезенных сюда нацистами из оккупированных ими стран Европы и самого рейха.
Работа команды Арайса, в числе многих сотен других убийц, явилась достойным венцом антисемитской кампании, проводившейся в Латвии в течение двух межвоенных десятилетий крайне правыми националистами. Приход гитлеровцев стал для них той волшебной палочкой, по мановению которой начала осуществляться их самая затаенная мечта — убить всех евреев. Всех! До единого!
Наступление эпохи «нового порядка» в Риге непременно требовалось отметить еврейским погромом. Нет, можно было, конечно, расстрелять, к примеру, оставленных в университетской клинике раненых красноармейцев, знаменуя этим победу вермахта и латышских партизан, но то было бы как-то мелко и неинтересно. Да и кому они были нужны — полумертвые беспомощные люди в гниющих бинтах, изнемогающие от жажды и голода. Это попозже шефа университетской клиники профессора Павла (Паулса) Страдыня по доносу коллег заберут в гестапо. Сослуживцы сообщат, что он укрывает среди раненых переодетых «комиссаров и жидов». Рассказывают, что будущего академика спасло лишь заступничество начальника немецкого военного госпиталя и его врачей. А всех военнопленных спустя некоторое время все равно отправят умирать в шталаг 350 в Саласпилсе.