Глава вторая
Упоительное лето
Расправа
Жил-был в Риге один человек. Звали его Максом Кауфманом. Родился он, к своему несчастью, евреем и попал под немецкую оккупацию, а потому и должен был, пройдя положенные круги ада, сгинуть, как и тысячи его соплеменников. Но он не умер. Он выжил, несмотря на рижское гетто, Саласпилс и другие концлагеря рейха. В 1942 году на его глазах в лагере у Слокского торфозавода расстреляли родного сына. А он выжил. Его освободили из одного из шталагов в Германии. И в 1947 году в Мюнхене вышла написанная Максом Кауфманом книга с весьма немудреным названием «Уничтожение евреев в Латвии».
Полистаем ее…
«Большое здание префектуры было заполнено евреями. Со всех сторон были слышны крики — там латыши рассчитывались со своими жертвами. Их садизму не было границ. Старых и больных людей голыми выводили во двор. Мужчины, занимавшие в обществе видное положение, стояли окровавленные и избитые. Их рвали за бороды. Какую-то молодую женщину во дворе раздели догола, а потом отвели в подвал префектуры, где изнасиловали. Старых почтенных рижских евреев в подвале обливали водой и били, там же над ними цинично издевались. Из них выбирали тех, у кого были самые большие бороды, и заставляли этими бородами чистить латышам туфли… В эти дни в префектуре не было видно ни одного немца в военной форме».
А вот еще…
«Немцы были все еще заняты своими военными делами, власть находилась в руках латышей. Об обеспечении евреев продовольствием никто не заботился. У продуктовых магазинов стояли очереди. Как только в них замечали какого-нибудь еврея, его оттуда немедленно выбрасывали. Ужасным делам не было ни конца ни края. Например, у дома по улице Кална 9 (Московское предместье) однажды появилась автомашина с латышскими добровольцами. Всем евреям следовало его немедленно покинуть. Их отвезли на старое еврейское кладбище, где заперли в синагоге и сожгли. То же самое произошло и на новом кладбище…»
А это — из газеты «Тевия» («Отечество» — главная газета, выходившая при нацистском режиме в Риге на латышском языке, тираж — аж 180 000 экземпляров. — Примеч. авт.) от 11 июля 1941 года:
«…Нет, с этим народом у нас нет и не может быть никакой совместной жизни…
Если же мы не сможем экспортировать жидов, то они на нашей земле не могут быть более паразитами. Жид не смеет заниматься ничем иным, как трудом простого рабочего. Всю жидовскую интеллигенцию надо вывезти, а если она останется здесь, то пусть работают грузчиками, каменотесами. Они будут зарабатывать на хлеб так, как наши рабочие».
Ах, как сильно ненавидели евреев истинные латышские патриоты! Задыхаясь от бессильной зависти, ненавидели за все — за богатые магазины, преуспевающие адвокатские конторы, уютные дачи в ласковой Юрмале, ненавидели за то, что евреи смели говорить на своем языке, молиться своему Богу, за то, что знаменитый латышский поэт Янис Райнис умер на руках еврея Берка Лифшица, своего врача и друга, за волшебную скрипку тоненькой еврейской девочки Сары Рашиной, которая имела наглость жить в Латвии и пленять своей игрой Европу. Они копили в себе эту ненависть годами и лелеяли ее. И вот пришел час. Сладостный, долгожданный, выстраданный…
Все эти «борцы за латышскую Латвию», сознавая в глубине души свое убожество, ясно отдавали себе отчет в том, что победить предприимчивых еврейских коммерсантов, адвокатов, врачей, мастеровых в очном соревновании, в честной конкурентной борьбе они просто не способны. И потому сейчас вдвойне сладко было ударить первого же подвернувшегося еврея (лучше, конечно, пофасонистей, побогаче на вид) палкой по голове и наблюдать, как он истекает кровью, а еще слаще заставить его ползать на четвереньках и вытирать своей бородой твои башмаки, а потом смачно, с выхарком, плюнуть ему в лицо. Хорошо!
11 июля 1941 года в здании Министерства просвещения происходило «полномочное собрание представителей латышской общественности», чья благонадежность и преданность рейху была подтверждена людьми из ведомства шефа СД и гестапо доктора Рудольфа Ланге. Там были и полковник-лейтенант Волдемар Вейсс, и главный редактор «Тевии» Артурс Кродерс, полковники Волдемар Скайстлаукс, Эрнестс Крейшманис, представители ультранационалистической организации «Перконкрустс», старые агенты абвера Густав Целминьш и Адольф Шилде.
Всего собралось около сорока человек. Главной целью столь благородного собрания было составить общими усилиями текст телеграммы фюреру. Наконец, составили и утвердили следующее послание: