Помню, что часть советских граждан побежали с места расстрела, пытаясь скрыться, и по ним открыли стрельбу немцы и полицейские. У меня была винтовка, но я не стрелял. Полицейские Шевчук Пётр и Гладкий Прокоп говорили тогда, что они стреляли в евреев, и Шевчук хвастался, что он убил два или три человека. Тогда были разговоры, что часть советских граждан убежала и скрылась в лесу...
Помню, что недалеко от ям, с противоположной стороны дороги, стояло тогда несколько подвод, которые к месту расстрела ехали за колонной и на эти подводы ещё дорогой складывали полицейские вещи, которые граждане из колонны бросали на дорогу, а полицейские поднимали и ложили их на повозки...
Очевидцем и участником акции в Ярышеве был секретарь Ярышевской районной полиции Пётр Капацина, который так описал увиденное{111}:
...Я, как секретарь Ярышевской райполиции, получил от [начальника Барской окружной полиции] Андрусева директиву о составлении списков на лиц еврейской национальности... Старший еврейской общины Кессельман Борис (умер), по распоряжению начальника полиции Колесникова, составил список, в котором было записано 364 человека еврейской национальности. После составления списка в Ярышев прибыл Андрусев, и ему Колесников доложил о выполнении его приказа. Здесь же Андрусев сказал, что через пять дней еврейское население будет расстреляно. К этому дню нужно всем полицейским быть наготове. Он также сказал нам, полицейским, день расстрела еврейского населения, предупредил, чтобы была подготовлена яма и что ко дню расстрела он прибудет сам с полицейскими из г. Бара и м. Мур.-Куриловец... Спустя пять дней в Ярышев приехал Андрусев. Вместе с ним на 5 грузовых автомашинах приехало много полицейских из гор. Бар и м. Мур.-Куриловцы. Приехали они в полдень. По распоряжению Колесникова полицейские Ярышевской полиции были созваны в полицию до прибытия Андрусева с полицейскими. С их приездом дома в центре Ярышева, в которых жили еврейские граждане, были оцеплены. Андрусев приказал Колесникову расставить полицейских, чтобы не допустить побега евреев на территорию, оккупированную румынскими войсками. По приказанию Андрусева, полицейские ходили по домам и выгоняли из них еврейское население на площадь. Там, на площади, были отобраны специалисты (портные, сапожники), примерно 35-40 человек, и завели их обратно в гетто. А остальных еврейских граждан под конвоем полицейских... повели на расстрел на кладбище, где была вырыта накануне большая яма, которую приготовили местные жители. Я с полицейским Гораном Марком Ивановичем (он был заместителем Колесникова) заставлял население копать яму...
На месте расстрела Колесников приказал евреям раздеваться догола. Нагих загоняли в длинную яму-траншею по три человека, ложили их вниз лицом и там убивали из огнестрельного оружия - из автоматов. На месте расстрела я стоял в оцеплении и по приказанию Колесникова должен был стрелять, кто попытается бежать от ямы. Я находился в оцеплении в 5-10 метрах от ямы. Мне было хорошо видно, как проходил расстрел людей. Их стреляли поочерёдно два немца в форменной военной одежде, двое мужчин в гражданской одежде, а также Андрусев и [начальник Мур. -Куриловецкой полиции] Хотнянский. Все эти шесть убийц находились на краю ямы и стреляли в людей, которые ложились вниз лицом. Андрусев и Хотнянский поочерёдно стреляли в людей очередью из автомата. Под конец расстрела я видел, как Андрусев стрелял в еврейского мальчика, подброшенного в воздух над ямой. Андрусев стрелял в мальчика из пистолета. Кто подбросил вверх мальчика, я не заметил...