...Утром собрали всех полицейских Мур.-Куриловецкого района, окружили гетто, вывели всех лиц еврейской национальности, построили их колонной, которая была длиной более 300 метров, и всех увели к месту расстрела, который проходил около села Попово (ныне Раздольное) Мур.-Куриловецкого района...
Когда мы пришли по шоссейной дороге к селу Попово (я тогда шёл впереди колонны вместе с Виклюком Дмитрием, который являлся секретарём Мур.-Куриловецкой полиции), то повернули с шоссейной дороги в правую сторону, отвели колонну метров примерно на 200-500, остановили колонну и всех лиц еврейской национальности посадили на землю; некоторых мужчин, человек около 70, отвели от остальных на небольшое расстояние и посадили на землю отдельно от основной массы. Там же на некотором расстоянии была большая яма длиной примерно 15-20 метров, шириной примерно 5-6 метров, глубиной около трёх метров.
Когда мы пришли с колонной, то недалеко от ям около повозки стояли Андрусев, Хотнянский, комендант жандармерии Лепах и два или три немца (кто они, я не знаю). Потом к ним подошли Мостовой Леонид, Бондарь Гавриил, Гречух Иван, Колесников (имя, отчества не знаю) - начальник Ярышевской районной полиции, и заместитель Колесникова... Всех полицейских поставили в оцепление вокруг места расстрела с трёх сторон с целью предотвращения побега еврейского населения... Я упустил ещё сказать, что полицейские Ярышевской районной полиции во главе с начальником полиции Колесниковым из Ярышева привезли все еврейское население, которое с этой же колонной привели к месту расстрела.
Расстрел начался так. Всех евреев заставили раздеться догола, их вещи обыскивали и бросали на кучу в сторону, вернее, вещи даже не обыскивали, а просто бросали на кучу. Лиц еврейской национальности, раздетых догола, по пять человек подводили к яме, командовал этим Хотнянский, затем их заводили в яму, где и расстреливали. Расстрел начал начальник жандармерии Лепах, который расстрелял несколько партий по пять человек. Расстреливал из автомата с рожковым диском одиночными выстрелами. Расстреляв несколько партий, Лепах вышел из ямы, отдал автомат другим, которые продолжали расстрел. Кроме Лепаха, расстрел производили два или три немца (кто они, я не знаю) и Андру сев, но в какой очерёдности - я не помню. Помню, что Андрусев, Лепах и указанные немцы заходили в яму, сменяя один другого, где из автомата одиночными выстрелами расстреливали заведённых в яму лиц еврейской национальности... Хотнянский, Мостовой и Колесников ходили вокруг лиц еврейской национальности, заставляли их раздеваться и вели их к яме, заставляя быстрее подходить и заходить в яму...
Через некоторое время после начала расстрела мужчины еврейской национальности, сидевшие отдельно от остальной массы евреев, что-то зашумели и часть из них бросились бежать от места расстрела... Когда начался побег примерно 10-15 лиц еврейской национальности, то Хотнянский Григорий выхватил у кого-то из полицейских винтовку и начал стрелять по убегающим и побежал догонять их. Одновременно по убегающим открыли огонь и немцы... При этом большинство из пытавшихся бежать были сразу же задержаны стоявшими в оцеплении полицейскими и возвращены к месту расстрела, а примерно три человека из них прорвались через оцепление и побежали в лощину по направлению к ставку с водой. Туда же за ними побежал и Хотнянский, стреляя в убегавших, а также за ними, помню, побежал полицейский Колёсник Иван... Колёсник Иван через некоторое время возвратился к месту расстрела и продолжал стоять в оцеплении, а потом возвратился и Хотнянский. Через один или два дня после этого я от кого-то (от кого - не помню) слышал, что один из убегавших евреев был убит на берегу ставка...
Среди жертв были и 40-45 евреев, привезённые из с. Ярышев. Сбежавший по дороге Ефим Бортников (в 1942 г, - 22 года) вспоминал{125}:
...Везли нас на 8-9 пароконных подводах. На каждой подводе сидело 5-6 человек еврейских граждан, по одному немцу и вооружённому полицейскому. Они нас охраняли. За день до вывоза из Ярышева еврейских граждан арестовали, и всю ночь мы содержались под стражей в Ярышевской полиции... Из Ярышева нас вывезли рано утром. Ехали мы по шоссейной дороге в сторону м. Мурованые Куриловцы. Я догадывался, что нас везут на расстрел, а не на работу. Поэтому меня не покидали мысли о побеге. Я говорил Подлубному Григорию, Гольшмиду Эйберу, Лейзенбуху Киве, ехавшим со мной на подводе, убежать из-под конвоя и спастись, но они меня не поддержали, верили немцам, что нас везут в Вар на работу, а не расстреливать. Под м. Мур-Куриловцы я соскочил с подводы, перескочил через каменный забор и скрылся в саду. Со мной никто не убегал. Немцы и полицейские меня не преследовали...