Убийства евреев во второй половине 1941 г.
Область была оккупирована в период с 22 июня по 8 июля 1941 г., в том числе Владимир-Волынский - 23 июня, Горохов - 24 июня, Луцк - 25 июня, Ковель и Ратно - 28 июня, Любешов - 29 июня. В июле - августе районами области управляли военные комендатуры, а 1 сентября 1941 г. их сменила гражданская администрация, которая восстановила старое, польское, деление области на повяты, переименованные в гебиты.
Первый расстрел евреев на территории области имел место в Дружкополе (Гороховский р-н), где 23 июня 1941 г. было убито 5 евреев{3}. 25 июня в Иваничах в качестве возмездия за акт саботажа солдаты 168-й пехотной дивизии расстреляли 1 еврея и 1 коммуниста{4}. В Озютичах 26 июня за убийство немецкого лётчика были расстреляны 100 евреев{5}. В Ковеле уже 28 июня, якобы для работы, были забраны 60-80 евреев (в основном, из числа интеллигенции) и расстреляны{6}. В Турийске и Устилуге в конце июня погибли соответственно 10 и 30 евреев{7}. Тогда же в Любомле в наказание за повреждение телефонного кабеля расстреляны 5 евреев{8}. 29 евреев убили в Ратно немецкие солдаты сразу же после оккупации (28 июня 1941 г.) посёлка; вместе с евреями расстреляли военнопленных{9}.
30 июня в Луцке зондеркоманда 4а (командир - штандартенфюрер СС Пауль Блобель), расстреляла 300 евреев как «грабителей», а 3 июля - ещё 1160 - за убийство украинцев большевиками. В Ereignismeldung UdSSR № 24 от 16 июля 1941 г. события в Луцке описываются следующим образом{10}:
Передовая команда, которая 27 июня была послана в Луцк, обнаружила, что большая часть города горит. По данным ортскомендатуры, в поджогах виновны только евреи. В тюрьме в Луцке большевики перед своим уходом из 4000 заключённых там украинцев расстреляли 2800{11}. По показаниям 19 украинцев, которые пережили резню ранениями разной степени тяжести, в арестах и расстрелах вновь в значительной степени участвовали евреи. В самом городе всё находится в полном беспорядке. Все магазины разграблены населением. Для поддержки ортскомендатуры после прибытия оперативной команды были использованы все имеющиеся силы, которым удалось сохранить, по крайней мере, крупные склады продовольствия. После этого начались планомерные обыски общественных зданий и розыски ответственных за поджоги и грабежи евреев и коммунистов. При этом удалось арестовать 300 евреев и 20 грабителей, которые 30 июня были расстреляны.
После того, как 2 июля были обнаружены трупы 10 солдат вермахта, в наказание за убийство немецких солдат и украинцев, с помощью взвода полиции порядка и взвода пехоты были расстреляны 1160 евреев.
Принимавший участие в расстреле бывший член зондеркоманды 4а Курт Вернер на допросе 28 мая 1964 г. показал{12}:
[...] Большая часть команды, к которой принадлежал и я, пошла в направлении развалин Луцкого замка. Идти пришлось десять-пятнадцать минут [...] Придя к развалинам, я увидел, что там выкопана большая яма. Яма была длиной 30-40 метров, шириной около 2,5 метров и глубиной приблизительно два метра. Яма находилась не в развалинах, а в поле перед ними. Едва лишь мы подошли к краю ямы, как привели первых евреев. Они были в окружении украинских полицейских. Казнь началась так: первые пятнадцать евреев должны были стать на колени на краю ямы, лицом к яме и спиной к стрелкам. За каждым стоящим на коленях находилось два стрелка. Оба должны были целиться из своих карабинов в затылок. Таким образом, было приблизительно тридцать стрелков. Среди них находились не только члены зондеркоманды 4а, но также военнослужащие вермахта, которые принимали участие в этой казни, совершенно добровольно и по собственному желанию. Стрелок, который стоял рядом со мной, был унтершарфюрер СС Густав Крэге. Мы всё время оставались вместе и должны были стрелять в одну жертву. Как только пятнадцать жертв становились на колени на краю ямы, офицер СС давал команду стрелять: «Целься, огонь!». Эта команда подавалась ещё и ещё, пока убитые евреи не падали в яму, и пятнадцать следующих становились на колени на краю ямы. Я помню только, что казнили лишь мужчин. Я не припоминаю ни одной женщины или ребёнка. У всех мужчин были бороды, и без колебаний можно было опознать в них евреев. Как я помню, вся казнь продолжалась около четырёх часов. За всё это время нас с Крэге ни разу не сменили, и мы были вынуждены выполнять обязанности стрелков с начала до конца. Но военнослужащие вермахта время от времени сменялись. Если меня спросят, сколько евреев мы с Крэге убили за это время, я мог бы дать приблизительную цифру от 40 до 50 евреев. Если меня спросят, сколько всего было убито евреев, я скажу, что не могу дать точную цифру. Тем не менее, если исходить из принципа, по которому другие стрелки за тот же самый период убили также 40-50 евреев, то можно вывести цифру в 750 казнённых евреев. Когда наша команда уже пошла с места расстрела, я услышал сверху от развалин замка автоматные очереди. Это было, наверное, подразделение войск СС, которые было к нам прикомандировано. Я не знаю, были ли там полицейские. Если моя память мне не изменяет, во время этой казни Крэге находился рядом со мной и должен был стрелять в ту же жертву, что и я, поэтому Крэге должен также вспомнить всё это, при условии, конечно, что он захочет рассказать правду [...]