— Комплекс вины и то, как он преломляется в человеческом подсознании — очень сложная вещь, — ответил Франкл. — Например, так: мужчина может ревновать женщину, либо желать близости с женщиной, которая принадлежит другому, либо даже испытывать ненависть к женщине, унизившей некогда его человеческое достоинство. А потом эта женщина вдруг попадает в беду или погибает. И тогда просыпается комплекс вины, потому что подсознательно тот человек желал этой женщине зла. Если такой человек посещает психоаналитика, он может обратиться к своему врачу, чтобы тот помог ему облегчить чувство вины.
— Вас просили именно об этом?
— Я говорил гипотетически, — ответил Франкл, выуживая из кармана халата следующую сигарету.
Квайст направился было к выходу, но в дверях обернулся:
— Если получится так, что затяжка следствия будет стоить ещё одной жизни, Франкл, обещаю вам: желание воздать вам за это по заслугам недолго будет оставаться в моем подсознании.
Семь часов утра.
Никаких известий от Лидии, никаких сведений о ней. Страх за Лидию постепенно вытеснял из головы Джулиана все остальные мысли. Обращаться было не к кому. Никто не знал её лучше, чем он сам. Ему были известны все, даже самые мельчайшие подробности её жизни: прошлое, друзья, привычки. Никаких зацепок.
Вернувшись домой вскоре после семи утра, Квайст тут же позвонил Дэну Гарвею. Тот поднял трубку не сразу. Голос у него был заспанным и брюзгливым.
— Прости, что снова потревожил твой сон, Дэниел, — сказал Квайст, — и извинись за меня перед своей девушкой, если она ещё не ушла.
Гарвей посоветовал Джулиану побольше заботиться о своих девушках и поменьше — о чужих.
— Я так и делаю, Дэн. Но не могу узнать о Лидии ничего. Она словно растворилась в воздухе.
— Может быть, от неё всё же была записка, которая потом как-нибудь затерялась? — Гарвей говорил уже обычным голосом.
— Не думаю.
— Кто оставался вчера в приемной, когда Глория ушла на ленч?
— Понятия не имею.
— Глория никогда не совершает ошибок, — сказал Гарвей, — но тот, кто заменял её на время ленча, мог допустить прокол. Ты уверен, что Лидия не оставила какую-нибудь весточку у тебя дома?
— Абсолютно.
— Она могла положить записку, ничем её не придавив, и листок сдуло сквозняком. Ты осматривал заросли, которые развел на своей террасе?
— Нет. Сейчас посмотрю.
— Если подумать, всегда можно найти разумное объяснение происходящему. Например, авария на линии связи, которую Лидия не могла предвидеть,
— Но где она могла провести всю ночь? И при чем тут линия связи?
— А притом, — сказал Гарвей. — Больной родственник. В другом городе. Не в шутку занемог. Кроме Лидии, некому подать стакан воды и поднести лекарство. Вот что, поставь вариться кофе, я буду через двадцать минут. И держи хвост пистолетом. Мы обязательно найдем разумное объяснение, вот увидишь.
Квайст снова снял телефонную трубку. Несравненная Глория Чард ответила после второго гудка.
— Надеюсь, не разбудил тебя. Кто подменял тебя вчера в приемной на время ленча?
— Никто, — не задумываясь, ответила Глория. — Я вчера перекусила на месте. А в чем дело?
— Лидия, — сказал Квайст. Робкий огонек надежды в его душе погас. — О ней ничего неизвестно со вчерашнего утра, с того времени, как я высадил её около дома. Я подумал, может быть, пока ты ходила на ленч, от неё была для меня записка, которую кто-то случайно куда-нибудь засунул или просто смахнул со стола.
— Нет, я никуда не выходила, босс. Когда в офисе нет ни вас, ни Лидии, всё идет суматошно и наперекосяк. Поэтому я просто выпила кофе. Очень полезно для фигуры.
— Тебе нет нужды специально заботиться о фигуре, — сказал Квайст. — Так значит, от Лидии весь день ничего не было?
— Нет, она не появлялась и никак не давала о себе знать, — сказал Глория. — Вы, конечно, встревожены, да? А вы пытались…
— Больницы, полиция, морги? Конечно.
— Что я могу для вас сделать?
— То же, что и обычно, — находись на своем месте, только следи, чтобы любое письмо или сообщение, каким бы странным или диким оно ни казалось, сразу же попало ко мне.
И если вдруг какой-нибудь подозрительный тип начнет настаивать на встрече со мной, не вздумай дать ему от ворот поворот. Я приму его немедленно.
Гарвей появился спустя несколько минут. Он не стал задавать никаких вопросов. Напряжение, в котором находился Квайст, и так легко читалось по его измученному лицу. Гарвей сразу прошел в кухоньку и сам сварил себе кофе. Вскоре он вернулся в комнату, неся в руках чашку кофе и сахарницу.