Выбрать главу

Разве кто-нибудь из этих куриц глупых, сможет сделать его счастливым? Звучит жутко самоуверенно, но она бы точно смогла, потому что любит. Ее любовь созревала годами, ее ничто не смогло убить. Даже сам Кирилл. Разве они смогут полюбить его? Возжелать – да! Влюбиться – наверное, он все-таки потрясающе красивый и обаятельный. Полюбить?..

- Рискнешь? – его брови вопросительно взмыли вверх, а руки чуть сильнее сжали ее ладони, говоря о напряжении. Взгляд прямой, но где-то глубоко нервные огоньки. Губы тоже слегка поджаты.

Риск. Разве Кирилл Одинцов не стоит того? Если ошибется, то потеряет все. Или приобретет ВСЕ.

Решайся.

Она заметила, что мужчина не дышит, ожидая ее ответа. Это решило все. Кажется, у них все же есть хрупкая надежда на совместное счастье. Если человек безразличен, не ждут его ответа, забыв о дыхании.

Погладила пальцами его ладони, успокаивая. Придвинулась к нему и прошептала на ушко:

- Дыши, Кирюш.

Мужчина вдохнул воздух и внимательно вгляделся в ее лицо, надеясь, что правильно понял. Скажи же прямо….

- Мы будем кушать уже? – видя его искренность, ей стало легче дышать, появилось игривое настроение. – И где там твой или твое mirto?

- Оксанааа!

- А? Да, кажется, это мое имя по паспорту.

- Ты ничего не забыла уточнить? – рычит, надо же.

- Знаешь, я такая растерянная последнее время, все витаю в облаках.

Кирилл налил все же ликер, который нагрелся на теплом воздухе и был не такой вкусный, как вначале, почти ледяной.

- Издеваешься или играешь? - уж больно тревожно прозвучало. Может правда заигралась?

Ксюша опять подползла к нему ближе и уперлась носиком в его нос.

- Шучу, Кирюша, всего лишь шучу. Меня что-то сегодня из крайности в крайность кидает. Это все местный алкоголь.

- Да? – Он, кажется, все понял и начал расслабляться. Нет, он чего ожидал? Что она встанет и в пояс поклонится, сообщая о своем решении? Не дождетесь, Кирилл Александрович. – Значит, надо добавить. В последний раз. Нам еще нужно преодолеть 654 ступеньки и хорошо, что вниз, а не вверх.

Кир рассмеялся, увидев ее широко распахнутые удивленные глаза. Да-да, с мыса Капо Качча спуститься можно по лестнице, где именно столько ступенек.

- Ты… ты говорил, спустимся по лесенке! Одинцов! Ты гад!

- Мне больше нравилось Кирюша.

- А мне больше нравилось, когда ты не дышал! Не надо было напоминать, лежал бы без сознания.

Ее глаза сверкали от гнева. Его любимые изумруды. Да, он получил свой шанс и не упустит его.

- Малыш, ты устала? Хочешь, отнесу тебя вниз на руках?

Ксюша прыснула, представив себе это зрелище. Ну уж нет! Она смеялась заразительно, снимая повисшее напряжение.

- Смотри! – Молодой человек привлек ее внимание, указывая высок в небо, где парила огромная птица. Ее крылья были метра два в размахе. – Гриф. Видела раньше?

- Потрясающе. Он так близко. Сделай фото. – Пока Кир этим занимался, сама Ксюша замерла в немом восторге. Когда же гриф улетел в горы, прошептала, - невероятно! Я крупнее вороны не встречала птиц за всю жизнь, а тут настоящий гигант!

Кирилл любовался ее детским восторгом, потом обнял, не навязчиво, аккуратно.

- Хочешь вернуться сюда когда-нибудь? Здесь еще столько интересного.

Ксюша вздрогнула, звучит, как приглашение. Но она еще никак не могла свыкнуться с мыслью, что дала ему добро на ухаживания, и что он в принципе захотел этих ухаживаний. Его объятья, казавшиеся раньше запретными, теперь повторялись все чаще.

Она могла бы и сама сделать что-нибудь из того, чего раньше не позволяла. Захотелось до дрожи в коленях.

- Почему бы и нет? - повернулась к нему, обнимая за талию, как же приятно. – Вдвоем?

Взгляд падает на его губы, и ее начинает затапливать в собственных эмоциях. Во рту пересохло. Близко, и не нужно сдерживаться, можно прикоснуться. Наверное, со стороны она выглядит, как капитан Сильвер, добравшийся до острова сокровищ. Облизнула губы.

Кир с интересом наблюдал за ее лицом. «О чем ты думаешь, моя загадочная любовь? Вон как глазки алчно заблестели… странно, не замечал раньше за ней». Облизывается, как кошка на сметану. И взгляд на… его губах? «Неужели ждешь поцелуя? А если сама? Сделай это, кошечка, я буду сегодня твоей сметанкой». Ее ноготки не больно впиваются в кожу на талии. Сознание начинает мутиться. «Что ж ты делаешь? Жду. Любопытно». Ее начинает тянуть прямо к нему, как под магнитным полем, «Ближе, солнышко, ближе, моя коварная соблазнительница». Ее губы касаются его подбородка. Как бы сдержать себя? Она вообще понимает, что делает с ним? Судя по всему, не очень, а глазки все также жадно горят, глядя на его губы. Все никак не решится. Целует щеки, уголки рта. Проводит язычком по его губам. «С ума сойти, девочка моя, что с тобой?» Страшно спугнуть, если сделать неосторожное движения. Хочется еще понаблюдать – так эротично и так трогательно одновременно. Наконец, ее губы прикасаются к его. Он более не в состоянии это выносить, сжимает руками ее талию, впечатывая в себя. Приятно чувствовать ее рядом, знать, что сейчас можно гораздо больше, чем утром. И ее замечательный ротик фантастически сладкий. Закрыть глаза и наслаждаться. Потому что скоро все кончится – рано. Одна рука держит ее за талию, вторая соскальзывает чуть ниже, сжимая упругую попку. Дыхание перехватывает, как не хочется останавливаться, но… один, два, три…