Я не хотела верить в происходящее, но слова сами слетели с губ. — Да, — еле слышно прошептала я и кивнула головой. Я словно жила в мире, где каждый был против меня, и только Пабло сейчас почему-то был на моей стороне. Вернее в ту секунду я хотела, чтобы это было именно так. Его глаза так впились в мои, что заставили все мое тело загореться. Я снова забыла, что Пабло мне враг. Самый близкий и такой далекий…
— Вспомни, как нам было хорошо вместе. Вспомни, пляж на мой день рождение. Мы убежали от всех. Убежали от камер и были просто Пабло и Марисой. Я закрыла глаза и медленно начала представлять.
— Вспомни Париж, как мы танцевали на фоне Эйфелевой башни. Просто представь тот момент со мной, ладно?
Господи, помоги мне, повторяла я про себя. Что, черт возьми, не так со мной? Я хочу… хочу вернуться в его объятия. Я хочу вернуть ту Марису, которой он шептал о своих чувствах. Я не понимала зачем. Он и я — это то чего не может быть в реальности.
В эту секунду фотограф вернулся в комнату с зонтиком для постановки света.
— Можем продолжать?
Пабло молчал, чтобы дать возможность ответить мне.
Я перевела взгляд на фотографа и еле слышно произнесла. — Да…
Пабло как по команде занял свое место на кровати.
— Хорошо, тогда сними куртку и наклонись к Пабло. Я стянула с себя джинсовку и облокотившись одной рукой на его грудь, стала медленно приближаться к его губам. Пока щелкали затворы фотокамеры, я смотрела в глаза Пабло, и они словно кричали мне поверить ему снова. В них как-будто пробегали моменты наших первых свиданий и поцелуев. Когда до его рта оставалось всего пара сантиметров, я вдруг вспомнила как и зачем здесь оказалась. Камеры, вспышки, стилисты, визажисты все это уже было со мной однажды. В момент когда мы с Пабло потеряли зрительный контакт, на меня тяжелым грузом упал момент финала на проекте «Холостяк». Как будто бы зная, что случится, когда софиты вновь погаснут, я начала медленно отстраняться. Я слышала только сбивчивые фразы фотографа, о том, что мы еще не закончили. Возмущения Сабрины, но все это было уже словно в тумане, и я не могла ничего уже различать кроме своего внутреннего голоса, который упрямо твердил мне убираться отсюда куда-подальше. Поддавшись этому ежесекундному импульсу, я пошла прочь со съемки. Мне нужен был глоток свежего воздуха. Мне нужно было хоть что-то, что сможет меня отвлечь. Меня душили слезы, а сбивчивое дыхание не позволяло дышать ровно и спокойно. На улице солнце буквально меня ослепило.
— Мариса… — голос Пабло заставил меня обернуться. — Все в порядке? Только скажи, и мы немедленно закончим съемку.
Я стояла посреди пустынной улицы, прямо на проезжей части, а во мне бушевала целая буря разнообразных эмоций. Наши глаза встретились. Он замер. Пабло стоял и смотрел, и смотрел, и смотрел, будто никогда раньше не видел меня, но очень хотел запомнить. В этот момент он казался совершенно ошеломленным и запыхавшимся.
— Я…я не могу больше притворяться, — голос предательски дрогнул, а голова самопроизвольно покачивалась из стороны в сторону. — Не могу притворяться твоей девушкой, притворяться, что люблю тебя! Мне больно, — показала я на сердце и отвернулась. — Вот здесь больно. Потому что, на самом деле я не притворяюсь. Я действительно испытываю к тебе чувства. Я хочу быть с тобой. Хочу вернуть то, что было между нами на проекте. Я с ума схожу, думая о тех днях. Но проблема в том, что того Пабло, — его больше нет. Да и не было никогда, — я горько усмехнулась, — я сама себе его придумала.
— Нет, не придумала.
— Хватит, не хочу больше ничего слышать! Я прикрыла уши руками и зажмурилась. — Сплошное вранье кругом. Я ухожу!
— Нет, ты сбегаешь. Сбегаешь от самой себя! Пабло едва успел это произнести, как я в полном отчаянии сорвалась с места. Чем ближе я подходила к нему, тем сильнее тряслись мои руки от нарастающего пожара внутри.
— Я ни от чего не сбегаю! Я ухожу! — Кричала я на эмоциях и мне было абсолютно плевать, если бы кто-нибудь сейчас нас услышал. — Ухожу, Пабло, потому что ты, — я решительно ткнула его в грудь пальцем, — всё испортил! Ты всё разрушил! Только ты!
Я бросилась прочь, прямо в чем была одета во время съемки. Одна в совершенно чужом городе. Не зная куда пойти, я просто шла вперед, а слезы предательски застилали мои глаза.
====== Глава 3 ======
Я шла вверх по проспекту, пересекающему проезжую часть, проходя мимо маленьких продуктовых магазинчиков и сувенирных лавок. Петляя по узким улочкам в совершенно беспамятном состоянии, я вдруг остановилась и осознала, что совершенно не понимаю, где нахожусь. Географический кретинизм это мой конек. Заблудиться в четырех стенах — это про меня. Тем более, город был мне не знаком, и теперь уже, я не понимала почему плакала, из-за Пабло или же от того, что затерялась в незнакомой мне местности. Рука скользнула в карман. Я выскочила не в своей одежде, а значит мой телефон остался в студии. Обреченно уронив голову на колени, я присела на скамейку в парке. Мои плечи сотрясались от слез, и я ненавидела себя за то, какой жалкой выглядела со стороны.
— Хей. Ты в порядке? Я подняла глаза и увидела перед собой Томаса. Его голос звучал расслабляюще мягко и заботливо.
Вытирая лицо, я изобразила улыбку и попыталась взять себя в руки.
— Я заблудилась, — голос предательски сорвался, и пелена слез снова застелила мои глаза.
Томас присел рядом со мной и заботливо положил руку на мое плечо. Он выглядел немного растерянным, но при этом ему не хотелось меня смущать, поэтому он притворился, что не заметил моих все еще влажных щек.
— Я надеюсь, это не слезы из-за того что ты заблудилась? Потому что если так, то это так глупо. Томас постарался меня подбодрить и у него получилось. Я улыбнулась. — Наверное, у тебя…соринка попала в глаз? Нужно посмотреть. Подыгрывая себе, он коснулся лица, бережно собрав остатки слез в уголках моих глаз. Он мило улыбнулся, когда закончил. — Так намного лучше.
— Спасибо, — тихо произнесла я, и опустила взгляд на свои руки.
— Это из-за Пабло? Вместо ответа, мои глаза снова увлажнились. Томас воспринял слезы за правду и прижал меня к своей груди. Я не стала сопротивляться. Мне нужно было плечо, чтобы наконец выплакаться. Мне нужно было дать выход всему тому, что терзало меня последнее время. Позволяя себя обнимать, Томми гладил по моим волосам рукой.
— Как ты меня нашел?
— На самом деле, я был рядом, когда ты выбежала из студии. Ты была расстроена, а я просто пошел за тобой.
— Спасибо.
— Мариса, — теплое дыхание Томаса, среди аромата весеннего воздуха, защекотало мои волосы, — Пабло пошел на «Холостяк», потому что это был единственный известный ему способ избавиться от влияния своего отца. Я знаю, что ты больше не веришь ему, но Пабло мой друг, и я знаю его очень давно. Он изменился после встречи с тобой. Правда изменился.
Я оторвала голову от груди Томаса и посмотрела в его глаза как на предателя. Они были асфальтно-серого оттенка, но от них исходила такая теплота, что я просто больше не могла замечать ничего вокруг.
— Зачем, ты мне все это говоришь?
— Потому что не хочу, чтобы страдала. Ты нравишься Пабло. Он тебя еще не любит, но уже очень близок к этому.
— Мне все равно. Я больше не нуждаюсь в его любви. Томас понимающе кивнул и перевел тему в другое русло, замечая мой негативный настрой в сторону Пабло. — Готова вернуться в автобус?
— Да, только сначала я вернусь на студию и закончу эту чертову съемку.
Луч солнца заиграл в улыбке Эскурры, а его темные волосы покрылись ослепительным блеском. — Отличное решение.
Благодаря этому разговору, мне стало значительно легче. Уже на следующий день я проснулась другим человеком. Больше никаких страданий и боли, сказала своему разбитому сердцу. Я вдруг стала понимать, что только от меня зависит буду ли я, заливаясь слезами истязать душу предстоящие недели, или подниму голову по ветру и вновь стану сильной. Я выбрала второе. Не один мужчина на этой земле не стоит моих слез, а Пабло Бустаманте и подавно.