Кейр бежит за мной.
— Ты должна кое-что знать.
Я останавливаюсь, скрестив руки на груди, и поворачиваюсь к нему лицом.
— Очень в этом сомневаюсь.
Микроавтобус с визгом останавливается позади внедорожника, и группа папарацци выходит из него. Вспышки начинаются снова, и снова. Уверена, что наши с Кейром фотографии стоят немалых денег, учитывая мой публичный крах, скандал и сплетни, вызванные отменой нашей помолвки.
Я оглядываю вестибюль. Им туда нельзя. Мне нужно попасть внутрь.
Кейр приближается, практически прижимается грудью к моей груди и пристально смотрит мне в глаза.
— Я люблю тебя, Серена, но все испортил. Признаю это. Я несу полную ответственность за разрушение того, что у нас было, но ты должна знать, что Вероника меня подговорила. Она заплатила нам троим много денег. Тебя подставили.
Мне становится нехорошо. Меня сейчас стошнит. Смотрю в полный раскаяния взгляд Кейра и не чувствую ничего, кроме гнева, наполняющего мои вены. Я бы ударила его, если бы не фотографы.
— Ты же любил меня, — повышаю я голос. — Как ты мог, Кейр?
— Я спрашиваю себя об этом каждый день. — Я едва слышу его из-за воплей папарацци. — Позволь мне зайти внутрь и объяснить? Я расскажу все, что тебе нужно знать.
Мне хочется закричать ему в лицо и отказаться, но у него есть информация, которая мне нужна. Информация, которая поможет Дереку и нашему делу против Вероники.
— Объяснение, и больше ничего.
Я поворачиваюсь и иду через двери вестибюля, доставая свой кошелек из клатча и глубоко вздыхая.
Касаясь рукой моей спины, Кейр шепчет мне на ухо, что позаботится о номере сегодня вечером. А потом просит меня идти в бар, говоря, что мне нужно выпить, прежде чем мы начнем.
Глава 27
Дерек
В субботу вечером я укладываю дочку и стою рядом с ее кроватью, наблюдая, как она спит. Ее светлые волосы разметались по розовой подушке, под левой щекой сложены в молитвенном жесте ладошки. Мне все равно, что кто-то усомнится, но Хейвен Роузвуд — ангел. Мой ангел. Я бы убил за эту девочку, и это говорит о многом, учитывая, как усердно я работаю на светлой стороне закона.
Мы провели весь день вместе, занимаясь всем, что она пожелает. Мороженое. Парк. Детский музей. Велосипедная прогулка с бабушкой Блисс. Пицца. Лего. Барби.
Десять минут назад Хейвен попросилась спать, а она никогда этого не делала.
Весь день я концентрировал внимание на своей дочери, делая все возможное, чтобы игнорировать поток вопросов, бушующих в моей голове в фоновом режиме. Я провел час, чувствуя, мне нужно узнать, что делает Серена. С кем она. Собирается ли она вообще вернуться. А потом отругал себя за это, прочел душевную речь сам себе и напомнил, что личная жизнь Серены Рэндалл — не мое дело.
Она мой клиент. Я ее адвокат.
Не парень.
Я даже не хочу быть ее парнем.
Из-за подобного у отношений дурная слава. Люди проводят слишком много времени, зацикливаясь на других людях, вещах, которые им не подвластны, настолько, что уже не могут быть по-настоящему счастливы. Они проводят свою жизнь, зависая на грани взлетов и падений.
Это не жизнь, и я определенно не намереваюсь так потратить остаток своей единственной жизни.
Закрыв дверь в спальню Хейвен, опускаюсь в кожаное кресло в гостиной и вытаскиваю телефон. Мои пальцы зависают над экраном, когда я проверяю сообщения.
У меня есть сообщения, но не от нее.
Кесли: Я снаружи! Впусти меня.
Я: Снаружи… где?
Кесли: У твоей двери, идиот. Поторопись. Я не молодею.
Ворча себе под нос, поднимаюсь с кресла, тащусь к двери и смотрю в глазок. Ну, конечно же, она там. Кесли Блэк с невероятно сексуальными формами. Я встретил ее вскоре после развода, мы оба недавно покончили с браком, и ни один из нас не искал серьезных отношений. Она не из Рикстон Фоллс, но время от времени приезжает сюда по делам и всегда ищет меня, когда находится в городе. Кесли — истинное олицетворение секса без обязательств, и в этом отношении она на вес золота.
Но впервые с тех пор, как я с ней познакомился, мой член почти не реагирует, когда я смотрю в глазок и вижу маленькое узкое платье, облегающее изгибы, которые делают ее такой хорошенькой.
Я открываю дверь, и она ныряет в мои объятия, прижимаясь ко мне сиськами четвертого размера и подпрыгивая на своих высоченных каблуках.