— C’est la vie (фр. «такова жизнь»), — вздыхает Дафна, ковыряя еду в своей тарелке.
— Век живи, век учись, — говорит Деми. — Всегда есть аспирантура.
— Серена, Деми также говорила, что ты живешь в мегаполисе, — продолжает мама. — Тебе нравится жизнь в Нью-Йорке?
К тому времени, когда она начинает отвечать, обнаруживаю, что смотрю на пустую тарелку. Я проглотил свою еду как чертов дикарь в слабой попытке сосредоточиться на чем-либо, кроме Серены, сидящей всего в нескольких метрах от меня.
— Нью-Йорк очень динамичный город, — говорит Серена. — Быстро развивающийся. Беспощадный. Место, где ты можешь найти себя, а потом снова потерять.
Дафна откидывается на спинку стула, положив руку на свое сердце.
— Poétique (фр. «поэтично»).
— Кажется, мне нужен гугл-переводчик. — Ройал указывает на Дафну.
— О, перестань. — Мама шлепает Ройала по руке. — Она была очарована этим языком с самого детства.
— Через два семестра у нас появится собственный студент по обмену, — хихикает Далила.
Краем глаза я вижу, как Серена наклоняется ближе к Дафне, кладет руку ей на плечо и подмигивает.
— J'aime Paris (фр. «я люблю Париж»).
Я наливаю себе второй, абсолютно ненужный мне стакан апельсинового сока и стискиваю зубы. Когда все заканчивают с едой, и кухня становится оживленной, наполненной звоном тарелок и шумом воды, я ухожу на цокольный этаж, в свою детскую спальню.
В детстве все кажется больше.
Сидя на полу спиной к шкафу, я перебираю струны акустической гитары, которую выпросил в четырнадцать лет. Папа оплачивал уроки в течение трех лет, но я забросил их, когда стал больше заниматься спортом в младших и в старших классах средней школы.
Наигрывая простые аккорды, поражаюсь тому, как легко вернулись воспоминания. Неплохо бы привести мысли в порядок.
Дверная ручка поворачивается, и я поднимаю взгляд. Заходит Ройал, закрывает за собой дверь и садится на край моей кровати.
— Прячешься? — спрашивает он.
— Нет. Просто хотелось немного тишины и покоя.
— М-м-м, хм. — Я чувствую на себе его взгляд. — Что играешь?
— Ничего. Просто аккорды.
— Раньше эта штука была в два раза больше тебя. Теперь она выглядит в твоих руках маленькой гавайской гитарой, — фыркает Ройал. — Как мило.
Я наклоняюсь в сторону, ставлю гитару обратно на подставку и закидываю руки за голову, переплетая пальцы.
С другой стороны двери звучат женские голоса, и мы с Ройалом переглядываемся.
— Почему они идут сюда? — Я морщусь. Это напоминает среднюю школу.
Это место всегда было моими владениями, но мои сестры и их болтливые маленькие подружки без устали заявляли на него свои права. После многочисленных ссор мои родители объявили гостиную нейтральной и общей территорией — горькое поражение, которое я так и не смог преодолеть до тех пор, пока в последствие это не перестало иметь значение.
— Третья дверь справа, — слышу я голос Далилы.
Секунду спустя дверь моей спальни распахивается, и Серена с открытым ртом застывает в дверном проеме.
— Я искала ванную, — говорит она после нескольких секунд неловкого молчания.
— Третья дверь, — говорю я. — Это вторая.
Она задерживается, пойманная моим взглядом.
Ройал переводит взгляд с нее на меня, затем проводит ладонями по бедрам и встает.
— Ну, с этого момента я оставляю тебя заниматься тем, черт побери, чем тебе нужно заняться. Извините, ребята, но этот поздний завтрак был очень неловким, и в этом я виню вас обоих.
Он протискивается мимо Серены, вынуждая ее зайти в мою комнату, и закрывает за собой дверь.
— Извини, — говорит она. — Я понятия не имела, что ты будешь здесь сегодня. Деми сказала…
— Не беспокойся об этом.
Серена покусывает свою нижнюю губу, пожирая меня взглядом, словно прошли годы с тех пор, как она видела меня в последний раз.
— Это правда? — спрашивает она. — Ты действительно ездил в Нью-Йорк?
Я встаю, потому что это очень по-детски, разговаривать, сидя на полу. Это не чертова средняя школа.
Серена смотрит на меня, и когда я подхожу ближе, ее дыхание становится прерывистым.
— Это тебя не касается, — говорю я.
— Ты искал меня. — Она не спрашивает — утверждает. — Зачем?
— Если быть абсолютно честным… — я провожу рукой вдоль подбородка и подхожу ближе. — Не знаю, зачем я хотел найти тебя или что собирался сделать, когда это произойдет. Думаю, мне просто нужно было увидеть тебя в последний раз.