И, возможно, я уже его люблю…
Но все это сейчас не имеет значения.
Ему не нужен мой образ жизни. Ему не нужно быть с той, кто не знает, чего хочет или где она находится половину своего времени. Он бы никогда не захотел жить в Нью-Йорке из-за папарацци, и я бы не стала его к этому принуждать.
Этот вечер — ошибка. Восхитительная, безрассудная ошибка.
Но это не может повториться.
Дерек заслуживает лучшей женщины, чем я. Он заслуживает больше, чем я могу дать ему. Он не заслуживает женщину, которая будет гнуть его до тех пор, пока он не сломается, потому именно это она делала с любым мужчиной, который осмелился проявить к ней немного любви.
— Прощай, Дерек, — шепчу я самому красивому мужчине из всех, кого когда-либо знала, и ухожу в глухую ночь.
Глава 35
Дерек
Два месяца спустя
Капли дождя падают на лобовое стекло моего арендованного автомобиля, и водитель включает дворники, которые тут же начинают скрипеть, поэтому я поднимаю салонную перегородку, и моя челюсть напрягается в ожидании того, что произойдет.
Представители «Ассошиэйтед Пресс» (Примеч.: Associated Press — одно из крупнейших международных агентств информации и новостей) собираются под черными зонтами возле здания суда на Манхэттене.
Я слежу за главными дверями, выискивая взглядом девушку, которая, блядь, разбила мое сердце не один, а два раза.
Вчера утром я наткнулся на онлайн-статью о Веронике Кенсингтон-Рэндалл и предполагаемом мошенничестве с недвижимостью. Видимо, после того как Серена сбежала от меня, она вернулась в Нью-Йорк и наняла адвоката, который, не теряя времени, подготовил дело против ее мачехи.
Согласно статьям, имеются многочисленные свидетельства бывших сотрудников, а также совместные заявления Кейра Монтгомери, Эудоры Дарси и Джулии Мэй. Доктор Кевин Ротбарт, который помогал Веронике, потерял лицензию, но ему удалось отвертеться от тюрьмы в обмен на дачу показаний против этой злобной суки.
Сегодня день предъявления ей обвинения, и я на сто процентов уверен, что Серена со своим адвокатом должна быть здесь.
Мое внимание привлекают вспышки камер, когда несколько человек в костюмах выходят из здания суда и сразу оказываются окруженными роем СМИ.
Через несколько секунд я замечаю ее — огненно-рыжая грива волос выделяется на черном фоне.
Выйдя из машины, я поднимаю руку в воздух и зову ее по имени. Я наблюдаю, как она взглядом сканирует улицу в поисках моего голоса.
Когда наши глаза встречаются, я почти ожидаю, что она убежит. Она удивительно хороша в этом. Но вместо этого ее полные губы изгибаются в полуулыбке, и мир, кажется, останавливается.
Безумство СМИ отходит на задний план, и вспышки камер меня не беспокоят. Я вижу только ее.
Я долго ждал этого момента. Два месяца, если быть точным.
Но думал, что все будет иначе.
Я думал, что разозлюсь и обвиню ее в том, что она испортила то единственное хорошее, что было между нами.
Вместо этого я стою здесь, как какой-то влюбленный идиот, пытаясь вспомнить, какая она на вкус. Желая ощутить своими пальцами мягкость ее волос. Нежность кожи ее обнаженного живота. Звук ее дыхания, когда она выдыхает мое имя.
С зонтом над головой, она маневрирует сквозь толпу и подходит ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — Ее глаза мерцают даже в такое пасмурное июньское утро, как это.
— Я прочитал о судебном разбирательстве в интернете, — говорю я. — Думаю, тебе не помешает поддержка.
Уголки ее губ приподнимаются.
— И я пытался разыскать тебя в течение нескольких чертовых месяцев. — Я подхожу к ней ближе, и она поднимает зонт над нами обоими. Я забираю у нее зонт, складываю его и открываю пассажирскую дверь своей машины.
— Залезай.
Она стоит совершенно неподвижно, каблуки ее туфель с красной подошвой практически вросли в тротуар, в то время как толпы людей снуют рядом с нами.
— Серена, все в порядке? — Сквозь толпу проталкивается, пробираясь к ней, мужчина. Он выглядит знакомым, и когда на ее лице появляется неприветливое выражение, я понимаю почему.
— Да, Кейр, — говорит она, нахмурившись.
— Я приехал, — говорит он. Двое мужчин в черных костюмах и очках становятся по обеим сторонам от него. — Хотел поддержать тебя. Надеялся, что мы сможем поговорить. Может, пойдем куда-нибудь? Только мы? Я пытался связаться с тобой, но твой адвокат сказал, что тебя не было в стране.
Не могу поверить, что этот мудак имеет наглость пытаться украсть ее прямо у меня из-под носа, и будь я проклят, если позволю этому случиться.