— Извини. Я прошу прощения за все, — сказала она. — Ты не можешь быть в ответе за судьбу. Или за чью-то реакцию на судьбу.
Она посмотрела сыну в глаза.
— Я вижу, ты не понимаешь.
— Понимаю. И я ценю тебя за твою заботу, но не хочу, чтобы ты переутомлялась и волновалась. — Роман встал. — Иначе я пожалуюсь твоему врачу.
Роман надеялся, что Эрик или его помощница серьезно поговорят с матерью, если она будет подвергать опасности свое здоровье.
Он прищурился и внимательно всмотрелся в лицо матери. Вокруг глаз заметны темные круги, на лице меньше макияжа — она уделила своей внешности меньше времени, чем обычно. Потому что стала быстрее уставать? Переживания за него и Шарлотту не шли на пользу ее здоровью, и он попытался ее успокоить:
— Ты очень хорошо сделала свое дело. Чейз, Рик и я может сами о себе позаботиться. Я обещаю.
Он поцеловал мать в щеку.
Райна встала и вместе с ним пошла к гаражу.
— Я тебя люблю, сынок.
— Я тебя тоже, мама. У тебя доброе сердце и…
— Роман, кстати, о моем сердце.
Он покачал головой и твердо сказал:
— Хватит разговоров. — Его командный тон не допускал возражений. — Я хочу, чтобы ты поднялась к себе и прилегла. Задерни шторы и поспи. Посмотри по телевизору шоу Опры, еще что-нибудь… главное, чтобы ты не была все время на ногах и не слишком много думала о сыновьях.
— Что-то я не поняла, кто быстро закрыл тему о вашей дурацкой затее с подбрасыванием монеты, ты или я?
Роман рассмеялся:
— Мне никогда не удастся быстро закрыть какую-то тему, поднятую тобой, но в этот раз я не пытался тебя отвлечь, я просто заботился о твоем здоровье. На твой вопрос, почему мы решили подбросить монету, я ответил. А теперь я скажу тебе еще одну правдивую вещь, надеюсь, это поможет тебе спать спокойно. Я тебе благодарен. Я больше не рассматриваю брак как наказание. Во всяком случае, брак с подходящей женщиной.
«С женщиной, которая решила, что больше не желает иметь со мной дело». Однако Роман считал, что этой проблемой пора заняться.
Мать просияла, ее карие глаза заблестели.
— Я знала, что с тех пор, как ты вернулся домой, в тебе что-то изменилось. Но как насчет твоего… как бы это помягче выразиться… плохого настроения?
— Мама, я решу свои проблемы, а ты пойди приляг.
Райна нахмурилась.
— Ты уж уладь свои проблемы с Шарлоттой.
— Я не говорил…
Райна похлопала сына по щеке, как частенько делала, когда он был маленьким.
— Тебе не обязательно говорить. Матери такие вещи чувствуют.
Роман показал пальцем в направлении дома:
— В кровать!
Она шутливо отсалютовала и вошла в дом. Глядя ей вслед, Роман думал обо всех советах, которые она надавала ему за многие годы, о счастливом браке родителей. Он не мог ее винить за то, что она желает такого же счастья своим сыновьям. Теперь, оглядываясь назад, он так же, как и мать, не понимал, как их троих угораздило додуматься до такой глупости — бросать монетку, чтобы решить судьбу.
Некоторое время он еще раздумывал, не попытаться ли еще раз объяснить все Шарлотте, но потом решил, что не стоит. Она не хочет обсуждать все еще раз, и у нее есть на то причины. В таком разговоре он только и может, что снова пересказывать случившееся. Беда в том, что у него нет плана на будущее.
Роман понимал, что, когда он встретится с Шарлоттой в следующий раз, ему нужно будет иметь доказательства своих чувств и намерений. Только тогда он сможет вручить ей свое сердце, и тогда пусть попробует уйти!
Он взял мобильный, который оставил в гараже, и стал звонить братьям. Через десять минут все трое были уже в сборе — в том самом гараже, где и начался весь этот кошмар. Для начала Роман объяснил братьям ситуацию, включая и то, что их мать знает об их соглашении.
— Теперь вы все знаете. Я попрошу вас присматривать за мамой. Следите, чтобы она достаточно отдыхала и не пыталась изобретать способы исправить мою жизнь. С этим я сам справлюсь.
— Как? — поинтересовался Чейз, скрестив руки на груди.
— Я лечу в Вашингтон.
Роман собирался доказать Шарлотте, что он способен вести оседлую жизнь. Когда он вернется, у него будет стабильная работа и план действий. Такой план, который понравится им обоим.
Он не откажется от любимой работы и по-прежнему будет открывать ничего не подозревающему миру глаза на правду. Изменятся только сами новости, о которых он будет сообщать, и место, из которого он будет это делать. Проведя некоторое время в Йоркшир-Фоллз с семьей и с жителями своего родного города, Роман понял, что не только способен вести оседлую жизнь, но даже хочет этого.
Воцарилось ошеломленное молчание.
— Ну? — спросил Роман. — Не слышу саркастических комментариев.
Рик пожал плечами:
— Мы желаем тебе успеха.
— Ты мог бы придумать что-нибудь получше.
— Я часто шучу по разным поводам, но не тогда, когда на карту поставлено так много. Роман, для тебя это очень большой и серьезный шаг, я желаю тебе всего наилучшего.
Рик протянул брату руку, и тот ее пожал, потом привлек его к себе и обнял.
— Сделай мне одно одолжение: присматривай за Шарлоттой, пока меня не будет.
— Ну, это не так трудно. — Рик хлопнул Романа по спине, возвращаясь к своему обычному шутливому тону.
Роман прищурился:
— Только не вздумай руки распускать, черт тебя подери!
Но это была просто братская пикировка. Всерьез Роман не опасался, как бы Рик не начал приставать к его женщине. Теперь, когда он немного успокоился, он понимал, что может доверить братьям даже свою жизнь, и в это понятие входила и Шарлотта.
— А он ревнивый! — заметил Рик, скрестив руки на груди.
Чейз хмыкнул.
Роман застонал:
— Только не испорти все! Последи за ней, пока я не вернусь. Мне нужно постирать вещи и собрать чемодан.
Роман пошел к короткой лестнице в дом.
— Чем же она такая особенная? — крикнул ему вслед Рик. Чейз рассмеялся и тоже пошел к лестнице.
— Кроме того, что она — его алиби?
Роман только головой покачал. Уже взявшись за ручку двери, он оглянулся и бросил:
— Жду не дождусь, когда я посмеюсь над кем-нибудь из вас.
Шарлотта вбежала в квартиру и бросилась к телефону. Она услышала звонок еще в коридоре, но она шла из химчистки и руки у нее были заняты, когда же она наконец нашла ключи, звонки прекратились, тот, кто звонил, повесил трубку, не оставив сообщения.
Она бросила вещи на диван.
— Посмотрим, не звонил ли кто раньше.
От волнения у нее сжалось сердце, она подошла к автоответчику, мысленно моля Бога, чтобы не было звонков ни от Романа, ни от отца. Она, конечно, не могла избегать этих двоих мужчин до бесконечности, но делала все, что могла, чтобы не общаться с ними, пока не поймет, что ей самой нужно от жизни.
Она нажала кнопку проигрывания и прослушала первое и единственное сообщение на автоответчике:
— Шарлотта, привет, это я. — Голос Романа подействовал на нее как удар в солнечное сплетение, из легких как будто сразу вышел весь воздух. Она опустилась на ближайший стул. — Я звоню, просто чтобы сказать… — Стало тихо, и Шарлотта затаила дыхание в ожидании. Она сама не знала, что хочет услышать. — Я звоню, чтобы попрощаться.
Ей стало больно. Боль растеклась по венам, проникла в каждую клеточку, каждую пору. Она ждала, что Роман еще что-нибудь скажет, но услышала только щелчок, связь разъединилась. Она сидела неподвижно и молчала, к горлу подкатил огромный ком, на грудь словно навалилась какая-то тяжесть.
Вот оно. Роман снова отбыл в неизвестном направлении, именно этого она всегда и ожидала. Но почему? Почему она расстраивается, что Роман поступил в соответствии с его установившимся образом жизни? Она же этого ждала? От всех этих неотвязных вопросов Шарлотте вдруг стало душно в собственной квартире, она схватила ключи и выбежала из дома не оглядываясь.
Глава 12
Шарлотта вошла в продуктовый магазин ровно в семь утра, когда Херб Купер его только-только открыл.