– Несомненно. Я тоже не против. Вот вам моя визитная карточка. Давайте созвонимся и обговорим детали. Вы расскажете, что вам для этого нужно. А сейчас я тороплюсь, через пять минут начинается заседание. Спасибо большое.
Пассажир положил картину с Васькой на переднее кресло, забрал плотно набитый бумагами кожаный портфель и закрыл дверь. На визитке написано: Мансур Рустамович Ахметшин, прокурор.
Отказавшись от всех заказов, Сергей сразу направил автомобиль к магазину «Художник». Он находился недалеко от районного суда, на параллельной улице. Припарковав автомобиль достаточно близко к магазину, он бегом добрался до входа. Весь вымокший под дождем, Сергей вошел в магазин уже не как какой-то рядовой покупатель, а как постоянный покупатель и практически свой человек. У прилавка стояла Юлия, можно сказать, она в последние годы старалась больше времени помогать родителям с магазином. Сергей стоял смирно, старался не обращать на себя внимания. Он украдкой наблюдал за тем, как Юля ведет себя с посетителями, отслеживал каждое движение ее рук, изгибы тела. Когда все же ее взгляд упал на вошедшего посетителя, Сергей помахал ей в ответ и подошел к прилавку, как только его освободили покупатели.
– Что в этот раз задумал изобразить? – спросила Юлия.
За много лет она хорошо узнала предпочтения Сергея, знала его стиль рисования. А он и не скрывал своих планов и своих побед. Под победами он понимал законченный сюжет на холсте. Как это часто бывает, после каждой приятной беседы речь заходила об их частной жизни. Под грифом «по-дружески» вот уже несколько лет они интересовались частной жизнью друг друга. В результате, что не спроси, каждый знал друг о друге все. Двери частной жизни были распахнуты друг для друга. Вначале эти двери прикрывала мама Юлии. Она была настроена против отношений дочери с женатым человеком. Но ей пришлось смириться с этим, и она больше не мешала их разговорам. Она знала, как сильно изменился Сергей. Ее материнское чутье подсказывало ей не мешать общению. Но это сейчас. А вот раньше было совершенно иначе. Мама Юлии была сродни сторожевой овчарки, можно сказать, сторожем целомудрия дочери. Она позволяла себе выйти из задней служебной комнаты в зал магазина в то самое время, когда Сергей появлялся на горизонте. Она могла часами простоять за прилавком, отправляя Юлию по разным неотложным делам. Все их попытки завязать отношения сразу вырубались под корень, словно сорняк. Он покупал то, что было необходимо, и быстро удалялся. А продавала ему все та же недовольная мамаша.
– Планирую на природе нарисовать поход моей семьи к шалашу, – ответил Сергей. – А вчера закончил картину, на которой Васька взобрался на дерево так высоко, что даже его мать еле смогла его заметить в поле ржи. Помнишь, я тебе рассказывал про его вылазку? – Сергей посмеялся.
– Конечно, помню.
– В этот раз нарисовать ноги все-таки удалось. Ты просто представить не можешь, сколько попыток ушло на их прорисовку. Теперь они у меня как два Чапаева, смотрят куда-то вдаль, в одну сторону. Жена моя, посмотрев картину так и сказала «Чего это ты двух Чапаевых изобразил»?
– А что еще говорит твоя жена? – ревностно спросила Юлия и принялась что-то разглядывать на прилавке, хотя до этого не сводила с Сергея глаз.
– Ты же знаешь, я все на маршруте, толком ее не вижу. Вроде больше ничего не ответила. Почему-то у нас в последнее время не клеится разговор. Не знаю, почему, – словно не заметив ревнивого взгляда Юлии, Сергей склонил голову над прилавком, пытаясь понять что она так внимательно рассматривает.
– Юль, похвастаюсь сейчас, – он достал из бумажника картину Васи и показал ее Юле. – Сегодняшний пассажир мне заказал портрет своей дочери в таком же формате, – гордо добавил Сергей.
– Так это же хорошо, ты как раз умеешь рисовать в таком миниатюрном стиле, – все так же не отрывая глаза от прилавка отвечала Юля.
– Юля, что-то случилось, я тебя чем-то обидел? – он положил свою правую руку поверх ее руки. Она подняла тёмные глаза на него.
– Сереженька, все хорошо, просто сегодня тяжелый день. Да еще этот дождь. Дождь всегда приносит грусть.
– Значит, ты одобряешь идею взяться за заказ?
– Конечно, Сереженька, я только рада этому. Уверена, ты справишься с этим. Ты всегда со всем справляешься. Ты сильный у ме… – Юля оборвалась на полуслове.
– Но ты же знаешь, что я не могу рисовать по фотографии, – он специально не заметил на каком слове оборвалась Юля, или взаправду… До этого момента Юля никогда такого себе не позволяла. Поэтому она сейчас опустила глаза на столешницу прилавка. Сам же Сергей, не обратив никакого внимания, продолжил, – мне надо видеть человека; поговорить с ним некоторое время, понять его, прочувствовать. И только после этого я смогу нарисовать его с душой. Наверное, скоро позвоню ему, и мы договоримся о встрече с ним и с его дочкой. Сделаю ее подружкой моему сыну, – тут на лице Сергей нарисовалась улыбка, а сам он словно куда-то улетел.