— Нет! Постой! — выпалил Даркфолз, бросая протестующий жест вместе с тем, как успеть перейти на понятную ящероиду речь. — Гракка бо роурка! Гракка бо роурка! Хасса шу Даркфолз! Гри-ка му шисса?
— Что ты такое ему говоришь? — шепнул камраду Скоффер, находясь несколько поодаль за его спиной; сейчас ему как никогда было самое время обратиться за помощью к системе распознавания языков, чтобы наконец-то привести в порядок все те бегло полученные ранее знания, которые доставались ему буквально по крупице за раз.
Услышав обращение мехлинга, рэквиец, казалось, пришёл в замешательство, о чём можно было судить по изменившемуся выражению его грозного лица. Слегка расслабившись, но не потеряв при этом прежней бдительности, ящер гортанно заговорил в ответ на обращение, что в итоге позволило Скофферу попасть на одну волну с завязавшими диалог представителями двух совершенно разных рас.
— Отвечай, «что» вы такое?! — требовал объяснений ящероид, у которого, очевидно, возникло немало вопросов относительно происходящего. — О каком таком Даркфолзе идёт речь?! И откуда вам известно имя Гхаарса Роргха?! Отвечайте!
— Я… Я не понимаю… — растерянно вымолвил в ответ Даркфолз. — Разве Гхаарс — это не ты? Я… Да, я точно уверен, что это ты! Что с тобой стало? Я был уверен, что ты… Но так ведь не бывает… Ах, да! Я же сдержал своё слово, как и обещал тебе тогда. Помнишь? Идём. Ты наверняка хочешь его увидеть.
— Мне кажется, ты обознался, Дарк, — подал голос сомневающийся Скоффер, со стороны которого было прекрасно видно, что рэквиец явно сбит с толку, поскольку очевидно не понимает, о чём с ним ведут речь. — Присмотрись. Это не твой Гхаарс Роргх. Я ведь прав?
— И никогда им не был, — подтвердил ящер, чей тон на порядок стал мягче. — Но я хорошо знал его ещё задолго до его падения. А откуда его знаешь ты?
— Но раз так… тогда откуда у тебя этот шрам? — продолжал недоумевать мехлинг, указывая на затянувшуюся рваную отметину на теле ящероида. — Точно такой же я оставил Гхаарсу, когда помогал его отпрыску появиться на свет. Так выходит…
— Что? Что ты сделал? — вопросил тронутый услышанным незнакомец и, получив от бота приемлемо развёрнутый ответ, с лёгкой удручённостью в голосе продолжил кажущийся теперь несколько односторонним разговор. — Вот как… Значит, он всё-таки решился на это… Что с ним стало? Впрочем, не нужно мне этого говорить… — всё и без того было понятно. — Ему не следовало принимать участие в этом паломничестве. Только не когда Септы подарили ему ребёнка. Должно быть, он скрыл это, ведь то был его последний шанс на возможность пройти по нашему священному пути… Он был мне братом, но я не могу не осуждать его поступок… И что стало с ребёнком?
— С ним всё хорошо, — заверил ящероида признавший свою ошибку Даркфолз. — Он здесь, со мной. На нашем корабле. Жив и здоров. Гхаарс успел взять с меня клятву во что бы то ни стало вернуть его домой. Собственно, именно этим я сейчас и занят. Кто бы мог подумать, что его сородичи встретятся нам раньше ожидаемого срока? Я рад этому, пусть ты и не тот, за кого я тебя принял.
— Подтверждаю! — подал голос вновь вошедший в раж Скоффер, бодро вздёрнув манипулятор вверх. — Всё именно так! Малыш уже вымахал будь здоров! Пройдись с нами и сам во всём убедись! — и с облегчением добавил: — Всё случилось как нельзя кстати! Как хорошо, что уже становится проще!
— Конечно же, я пойду с вами, — охотно согласился рэквиец, без доли сомнений намереваясь последовать за чужаками, кем бы они в итоге ни были. — Отведите меня к нему. Я хочу видеть моего брата и племянника.
Отказываться от своего предложения мехлинги не собирались. Незнакомец представился им как Градж. По его словам, он был одиноким паломником. За время своего странствия ящер успел посетить немало святых мест, сумев достигнуть там определённой степени прозрения. Теперь же он держал путь домой, на родной Рэквием, где его уже ждали не менее важные и неотложные дела и обязанности, связанные с его социальным положением в обществе. В свою очередь, мехи бегло поведали ему свою часть приключившейся истории.
Встретив поднявшегося на борт чужака, Кгахал несколько смутился, не ожидая увидеть подобное. Нельзя было сказать, что он был напуган или испытывал какие-либо иные негативные чувства. Скорее, кроха был удивлён такой неожиданности. Это было видно по его изумившимся глазам, приоткрытой линии рта и, в целом, объявшей его робости. Подступив к малышу, Градж снял часть своей брони, покрывающую его голову, и, отложив её в сторону, уверенно взял нисколько не возражающего Кгахала на руки. Следующие несколько мгновений ящероид неотрывно смотрел в родные глаза напротив, видя в них отражение почившего собрата, продолжающего жить внутри своего отпрыска. Натянув некое подобие улыбки, старший рэквиец обмакнул кончик своего большого пальца в скопившуюся во рту слюну. До стоявших позади него ботов тут же дошло, что сделано это было целенаправленно и без какого-то злого умысла. Сразу же после этого Градж поставил на лоб юному сородичу своеобразную влажную метку, с тихо вымолвленным обращением «Кровь моей крови…» соприкасаясь с ним своей собственной головой. Очевидно, это был один из их приветственных ритуалов, и потому ни сам Даркфолз, ни Скоффер никак не стали на это реагировать, сколь бы странным им это ни показалось со стороны. Лишь их беглые переглядки между собой могли поведать друг другу об их общих впечатлениях от увиденного.
— Я не понимаю. Чем вы кормили его всё это время? — поинтересовался ящер, намекая своим вопросом на недостаток массы в теле всё ещё активно растущего малыша.
— Тем, что было доступно, — ответил мехлинг, выполняющий роль временного опекуна, поясняя сказанное. — На корабле был запас пайка. Я взял с него всё полезное, что мог унести, и пользовался этим как мог. Никаких инструкций дополнительно не прилагалось.
— Тогда всё понятно, — вымолвил Градж; взяв шлем, он без каких-либо объяснений зашагал в направлении выхода с корабля, слыша брошенный ему вдогонку обеспокоенный возглас: «Постой! Ты куда?! Там же так холодно!»
— Будьте уверены, ему это нипочём, — твёрдо ответил ящероид, выходя наружу с крепко ухватившимся за него Кгахалом. — Или вы думаете, он настолько слаб?
— Спокойно, Дарк, — ободряюще произнёс Скоффер, трогая всполошённого камрада за плечо. — Наверняка он знает, что делает. Доверимся ему. Пошли. Не будем от них отставать.
Быстро отрезвившись, Даркфолз тут же выразил активное согласие с выдвинутым товарищем предложением. Мехлинги буквально за два шага настигли размеренно идущего Граджа. На очевидный вопрос, куда они направляются, ящер ответил не менее очевидным пояснением. Рэквиец шёл к своему шаттлу, столь удачно оставленному им совсем неподалёку среди возвышающихся хрустальных скал. Не так давно прошедшая здесь буря припорошила его природно маскирующим слоем снега. Это объясняло то, почему боты не заметили ничего примечательного при подлёте, равно как не увидели и следов ящероида, проходившего недавно поблизости от места их высадки.
Присмотревшись к Граджу, Даркфолз приметил некоторые внешние отличия между ним, Гхаарсом и самим Кгахалом. Они были не столь значительны, почему мех сперва и принял одного рэквийца за другого. И всё же определённые различия имели место быть. Всё крылось в имеющейся на его коже пигментации. При более пристальном рассмотрении молча идущий мехлинг отметил, что тело их нового знакомого пестрило на порядок больше, хотя сама кожа ящера казалась Даркфолзу более светлой, чем у Гхаарса. На теле Кгахала же не было ни единого тёмного пятнышка, что навело бота на мысль о том, что характерная пигментация у рэквийцев проявлялась лишь с возрастом, и чем больше её, тем старше та или иная особь. За подобными мыслями мех не заметил, как Скоффер поинтересовался у Граджа, что же было не так с найденной на их разбившимся корабле провизией.