За кадром звучал чуть слышный голос Кадиллака: агент бормотал, почти не разжимая губ.
– Мужчина в костюме – Абу Назир, – сказал на арабском Кадиллак. Есть, точно он, Абу Назир! – Имени его визави не знаю, его зовут просто «русский». А вот кое-что поинтереснее. – Кадиллак перевел фокус камеры на соседний столик, где сидели трое сирийцев в белых рубашках, при галстуках
Все трое ели с тарелочек мезе[4]; один курил кальян и с большим интересом наблюдал за арабом и русским.
– Того, который курит кальян, я знаю, – произнес за кадром голос Кадиллака. – Его зовут Омар аль-Маваси. Он точно из ГУБ. Все трое – безопасники. Человека, что сидит напротив Абу Назира, они зовут «русский».
Тут Кадиллак навел замаскированный под авторучку микрофон на столик Абу Назира, и среди мешанины голосов на арабском послышалась беседа Назира и «русского»:
– …мы переменим ход войны, – говорил по-английски Абу Назир. Несмотря на низкое качество записи и фоновый шум голос его показался Кэрри знакомым. Она отмотала запись назад и проиграла заново. Потом еще раз и еще. Где-то она уже слышала этот голос.
Она снова нажала кнопку воспроизведения.
– Ваши действия все изме… – Окончание фразы русского потонуло в возгласе за соседним столиком: кто-то что-то сказал по-арабски об аварии на дороге.
– …жаль, что придется покинуть… – Голос русского пробился сквозь прочие, включая голос одного из сирийских безопасников: тот говорил что-то о возмещении расходов.
– Всего лишь временное неудобство. Мы всегда планируем подобные… – отвечал Абу Назир, и тут Кэрри вспомнила, где еще слышала его голос. На записи, найденной среди руин керамического завода в Эр-Рамади. Это он допрашивал Уалида Карима, агента Кэрри, Ромео. Точно же, он! Абу Назир! Его голос Кэрри слышала на записи допроса. Сто процентов!
Первая часть закончилась, и Кэрри принялась соображать. У нее на руках косвенные доказательства того, что Абу Назир скрывался в Сирии, да еще с попустительства местных властей. Сирийцы, похоже, решили стравить две враждующие стороны. И кто такой этот загадочный европеец, русский? Каким он здесь боком? Связан с иракской ячейкой «Аль-Каиды»? Впрочем, куда важнее узнать: что такого запланировал Абу Назир, дабы переломить ход иракской воны?
Запись сделали два дня назад – встроенный календарь камеры сам выставил дату. Два дня! Неужели русский предупредил Абу Назира о готовящемся рейде спецназа? Господи, Кадиллак, сам не ведая того, раздобыл доказательства. Совпадение просто невероятное.
Вот это прорыв! Доказательство утечки. Даже больше – след. Саул рехнется, узнав, что в деле замешаны русские. Кэрри торопилась досмотреть остаток видео… и зря.
Второй ролик вывернул ей душу наизнанку. Картинка дергалась, потому что снимал Кадиллак на ходу: шел по людной дамасской улице, скорее всего, по улице Семнадцатого апреля, недалеко от штаба. В самом видео не было ничего особенного, только прохожие да машины. Поражали слова Кадиллака:
– Билли, – назвал он ее позывной, взятый Кэрри в честь Билли Холидея, джазового певца, – похоже, меня раскрыли. Я получил твое сообщение «от капитана» насчет «кузена Абдулкадера». Постараюсь быть в кафе сегодня вечером, но знай: со мною все кончено. Сегодня я видел своего командира Тарика. Мы с ним давно знакомы. Так вот, он при встрече со мной отвернулся.
Меня пот прошиб. Чувство было такое… будто кто-то заплакал у меня над могилой. Есть у нас такая поговорка.
Я пожаловался Тарику на «дебилов с бензохранилища», мол, они «снова запутались в объемах». Мы оба постоянно на них жаловались, и Тарик обычно называл их «ослами», но сегодня он лишь взглянул на меня. От его взгляда кровь в жилах застыла. Тарик молча прошел мимо, а ведь мы с ним друзья, Билли.
В штабе мне никто не звонил, не писал по электронке. Никто подле меня не задерживался: ни коллеги, ни младшие офицеры. Думаю, слух просочился вовне. Для всех я совершил харам. С работы я ушел пораньше. Сейчас попытаюсь оставить это сообщение в тайнике. Вечером попробую прийти в кафе, однако конец, по-моему, близок. Я чувствую. Петля уже затягивается. Прошу, Билли, если меня убьют, позаботься о моей семье: вывези их из Сирии. Это в твоих силах, Билли, я знаю: тебе это по силам. Allahu akbar.