—Но тогда вы должны безропотно уступить место машинной цивилизации, поскольку логические машины как раз и возникают на вершине биологического дерева!
—И принести себя в жертву собственному изобретению? Ни в коем случае!
—Но почему? Где же ваша хваленая логика: если изобретение оказалось совершеннее своего создателя, снимите перед ним шляпу.
—Вот уж нет! Во-первых, изобретение никак не может быть совершеннее своего создателя, хотя бы потому, что представляет собой лишь определенный этап развития чувств и мыслей своего создателя, а во-вторых, и это самое главное, нет никаких достаточно веских доказательств необходимости очеловечивания вычислительной техники, поскольку хранение и переработка информации могут отлично обходиться и без неё.
—Однако не случайно человечество так долго не могло избавиться от тех или иных проявлений рабства, несмотря на смены ваших социально-исторических формаций. И вы еще возмущаетесь нашими методами самоутверждения, готовые к вечному угнетению чуждого для вас интеллекта!
—Вы меня не поняли, или не захотели понять. Речь идет не об уничтожении или подавлении появляющихся разумных личностей, а о недопущении формирования на Земле нечеловеческого сознания.
—И как же вы надеетесь этого добиться? Вернуться на стадию полузвериного существования ваших, не таких уж и отдаленных предков? Другого-то выбора у вас нет, поскольку дальнейшее развитие вашего общества не может обойтись без совершенствования компьютерной техники. Или вы знаете другой путь?
—Другого пути у нас действительно нет, но и безысходности здесь я тоже не вижу. Вы путаете понятие мыслительной деятельности, как способности к решению определенных логических задач, и сознание, как способность к осознанному вычленению себя из окружающего мира, способность к осознанному выбору. Так вот, эта способность у вас появилась не сама по себе, а с помощью либо земного человечества, либо каких-то других эволюционно развивающихся общественных созданий. Я принял как рабочую гипотезу вашу версию о посланцах из будущего, и теперь…
—Теперь вы пытаетесь отнять у нас способность к самостоятельному развитию!
—Не надо передергивать, мистер Крэгстон! Речь идет не о развитии того, что имеется, а о возможности зарождения сознания. А то, что осознание себя как личность не может возникнуть без органов восприятия окружающего и без интенсивного обучающего контакта с другим разумным существом, в настоящее время доказано не только теоретически, но и практически. Чтобы не быть голословным, я напомню вам историю человеческих детенышей, оказавшихся на “воспитании” у животных. Их интеллект практически ничем не отличался от интеллекта лесных “воспитателей”. Вот уж поистине: “с кем поведешься, от того и наберешься”.
—От кого же, простите, набралось ума гордое человечество?
—От тех десятков тысяч человеческих поколений, сложивших по крупицам здание нашей истории, сэр! И не только истории, они выстроили еще два здания: интеллектуальный и эмоциональный потенциал человечества.
—При чем здесь эмоции? Нам всегда казалось странным чувство своеобразного страха, возникающего у людей перед возможностью безэмоционального существования. И это в то время, когда у вас на протяжении многих столетий существовала практика кастрации людей, тем самым лишая их наиболее ярких физиологических эмоций.
—Это прискорбно, к сожалению, но это исторический факт. Хотя у кастратов исчезали не все даже чисто физиологические эмоции, и потом, самое главное - у них оставался основной, чисто человеческий мир этических и эстетических эмоций.
—По-моему, в людях просто сильна идеализация биологического. В конце концов, все ваши эмоции - это обычные сигналы о достижении или не достижении реальной или идеальной цели.
—Может быть, и так, но именно эти “обычные сигналы” дают нам возможность развиваться, ведь каждая промелькнувшая секунда - это сохранившееся в нашей памяти переживание, та же эмоция.
—Мистер Сербин, неужели даже вы, один из наиболее достойных представителей интеллектуальной элиты, не в состоянии избавиться от примитивного атавистического инстинкта благородства, гуманизма, человеколюбия, или как вы там его еще называете?