— А вернуться можно?
— Можно. Для этого я и оставлял разные вещи, передавал в Москву и, якобы, терял для немцев. Рисунки, записки с цифрами домов, улиц и датами.
— Зачем? — спросила она.
— Это самый важный вопрос, — чуть улыбнулся я. — И ответ на него таков: чтобы поверили. Без веры в тот факт, что из будущего можно перемещаться во времени, мне никак не вернутся назад.
— Я тебя не понимаю, — устало произнесла она.
— Подожди секунду, сейчас продемонстрирую, — пообещал я, потом встал с кресла и ушёл в свою комнату, где взял папку с рисунками. Вернувшись назад, я показал ей один. — Смотри. Узнаёшь?
— Да. Это из твоего комикса, — кивнула она. — Синтезатор пищи.
— А теперь смотри, — сказал я.
Тон у меня был спокойным, уверенным и с неким превосходством. Но кто бы знал, чего мне это стоило, и как я боялся облажаться в глазах собеседницы.
Я сосредоточился на рисунке. Через несколько секунд показалось, что у меня не получится, что прошедший только что разговор и внимательный пристальный взгляд наблюдательницы мешают сконцентрироваться на своём Даре. И тут всё случилось.
— Ах! — ахнула Кэт и отшатнулась назад. Не сиди она в кресле, пусть небольшом, но на порядок устойчивее обычного стула, то запросто бы упала на пол.
— Видишь? Если не доверяешь своим глазам, то потрогай, — предложил я.
Та перевела взгляд с предмета на меня, потом вернула его назад. Неуверенно встала со своего места и подошла к синтезатору. Тут она замерла на несколько секунд, прикусила нижнюю губу и медленно протянула руку вперёд. Проведя кончиками пальцев по корпусу, она взялась за ручку и потянула на себя.
— Там нажать надо, — подсказал я. — Не сильно.
С моей помощью она открыла аппарат для синтеза еды и посмотрела в камеру.
— Тут пусто, — вдруг сказала она.
— Потому что ещё ничего не готово.
— Но на картинке было всё по-другому.
Выглядела она, будто пыльным мешком прибитая. Явно в голове у неё сейчас сильнейший перекос, как бы вообще не стало плохо от таких новостей, которые я на неё вывалил.
— Смотри, как нужно управляться. В комиксе я самый минимум написал, — я встал рядом с ней и стал учить правилам пользования прибором, который до этого момента в этом мире существовал только на картинке (ещё две копии, на которых я тренировался перед беседой и чтобы убедиться в загруженности инфосферы нужными данными, были спрятаны в банковских ячейках в разных концах города).
Пищевой синтезатор был размерами с большой туристический чемодан из моего мира и похож на три микроволновки, поставленных друг на друга. Одна — это батарея, вторая — загрузочная камера, третья — камера синтеза. Последняя повторяла форму и устройство самой обычной микроволновой печи с небольшим экраном, на котором выбиралось меню.
Я набрал две порции чая и две котлеты из курицы. То есть, то, что было быстро изготовить.
— Всё, через двадцать минут приготовится, — сообщил я, нажав на кнопку «старт».
Всё это время девушка, не отрываясь, смотрела на чёрное практически непрозрачное стекло аппарата. Мне показалось, что она отсчитывает время в такт обратному таймеру на экране.
Бз-з-з.
— Готово! — сообщил я, едва только прозвучал сигнал готовности блюд. Через минуту на столе перед нами стояли две небольших тарелочки с дымящимися красивыми котлетами и два стакана с чёрным чаем, исходящие паром. — Тарелки и стаканы потом выбросить нужно, всё равно через три дня они распадутся. Специально сделаны…
— Я помню, — перебила меня она. — Из особой экологически чистой целлюлозы, чтобы не множить мусор. Я твой комикс знаю лучше любой книги, которую когда-либо читала.
— Ну, тогда приятного аппетита… блин, вилок нет. Я принесу.
Синтезированную пищу девушка слопала до последней крошки и капли.
— Вкусно. Как в ресторане, — призналась она. — Значит, это правда, мне не кажется?
— Да не кажется, конечно, всё правда. И точно так же с помощью рисунков я доставал нам документы, машины, оружие.
— Значит, ты в любой момент мог убежать из того особняка. Зачем же тебе нужна была моя помощь?
— Так было проще уйти.
— А что ещё ты можешь на… нарисовать?
— Да всё, что в этом мире существует, и во что верят люди. Главное, чтобы эта вещь имела конкретную форму. А то я пытался создать меч-кладенец, да не вышло. Видимо, единого изображения в мире нет, а сотни образов только мешают.
— Ты поэтому в Нью-Йорке и в других городах посещал библиотеки? Чтобы найти рисунки с полезными вещами, которые существуют в сознании людей?
— Да. Жаль, что полезного не так уж и много оказалось. Машина времени из книги Уэлса так у меня и не вышла, — с сожалением вздохнул я. — На иллюстрациях она разная во всех книгах различных выпусков. А его лучи смерти такие громоздкие и сложные, капризные, что применять их можно только один раз. Ну, не стану же для каждой стычке реализовать такую конструкцию, его «вообразите себе табурет, стоящий на трех блестящих, суставчатых, металлических ножках, высотою с многоэтажный дом»? — озвучил я строчки из книги английского писателя-фантаста. — Те же самые лучи из романа немца Ганштейна и вовсе нарисованы так, что любой может представить их со своими дополнениями. Наверное потому и не вышло у меня ничего с его конструкцией. Поэтому мне куда проще нарисовать своё, тем более, я знаю, к чему будет стремится человечество.