На следующий день вместо обычных наших споров я услышал типичные женские фразы «как ты мог так поступить… ты воспользовался состоянием и использовал меня… тебе от меня только одно и нужно… а что ты ко мне испытываешь?..». Ещё через сутки она согласилась помочь мне бежать. И вот сегодня принесла несколько деталей от пистолета, который я у неё попросил. Вместе с бумагой, карандашами и акварелью.
Всё так быстро произошло да ещё притом факте, что в первую (то есть, во вторую — здесь, в плену) встречу в глазах помощницы я видел только ненависть и презрение, что я сильно сомневался в её правдивости и искреннем желании мне помочь. Больше шансов, что это какая-то замысловатая игра немецких разведчиков, а не мои успехи на ниве вербовки. В самом деле, ну, какой я вербовщик со своими талантами, которых почти и нет? Да ещё агент — не какая-то домохозяйка или студентка, а подготовленный в разведшколах специалист.
Впрочем, а не всё ли равно по чьему-то плану я получу свободу или по собственному? Оружие у меня уже есть. Хорошо бы вернуть своё барахло, но вряд ли такое возможно.
На следующий день я получил от Радистки пистолетную рамку (в обеденный визит) и массивную трубку глушителя (вечером). С учётом имеющихся деталей теперь у меня есть бесшумный пистолет.
— А что ты рисуешь? — с сильным любопытством в голосе спросила меня девушка, когда привела себя в порядок после короткого и бурного секса, случившегося сразу же, как только я спрятал детали в тайник.
— Вот, — я взял из ящика стола десять листов бумаги со своими рисунками и протянул их ей.
— Это я⁈
На каждом рисунке была изображена Катя. И везде разная.
— Зачем ты нарисовал меня в большевистской форме? — нахмурилась она, взял лист, где я изобразил её в красноармейской гимнастёрке и юбке с майорскими погонами. — И с погонами? Они же у них запрещены.
— Потому что это не настоящая русская форма, из-за погон. А ещё ты в ней отлично выглядишь, Кэт, — улыбнулся я ей.
— И не называй меня так.
— Не могу, — развёл я руками и подмигнул. — Это твой позывной для меня.
Рисовал я девушку не просто так, а ради оружия — ППШ, МП, пистолетов и гранат, патронов. Каждый рисунок общего плана потом дополнялся увеличенной частью (на том же листе), где был сделан акцент именно на оружие или боеприпасах. Катя на моих рисунках красовалась в платье, в форме Красной Армии и Вермахта, в эсэсовской форме. Немцы не знают моего Секрета (именно так — с большой буквы)
— И очень неприлично выгляжу, — поджала она губы.
Ну да, я нарисовал её так, чтобы подчеркнуть сексуальность. Пусть именно эти моменты цепляют взгляд, а не оружие. Поэтому юбки были чуть выше колен, верхние пуговицы на мундирах и рубашках расстёгнуты, у платья присутствовал значительный вырез в зоне декольте.
— А по мне — так очень даже мило, — не согласился я с ней. — Ты очень красивая девушка, Катя, и твоя красота должна подчёркиваться, а не прятаться за тряпками. Но если не нравится, то я нарисую другие, и ты сравнишь, на каких лучше. Только не рви эти, оставь их мне.
— Хорошо, — девушка с недовольной миной протянула мне бумаги назад, добавив. — Странная манера рисования. Мне Карл показывал твои другие рисунки, которые как иллюстрация к книге сделаны.
— Эта такая манера рисования. У американцев такие зарисовки называются комиксами, они созданы для малограмотных читателей, так как все действия нарисованы, а слов совсем мало.
— А ты бывал там? — словно мимоходом поинтересовалась собеседница.
— В Америке, в Штатах? — уточнил я. — не-а, не бывал. Да и делать мне там нечего. Куда интереснее попасть в Мексику, Аргентину или Австралию. Там войны нет, зато есть куча возможностей хорошо устроиться.
— Австралия воюет за Англию.
— И что? Уверен, что австралийские войска не столько воюют, сколько числятся противниками немцев.
— Почему? — заинтересовалась та.
— А ты представь сколько стоит доставка войск из Австралии на европейский военный театр, — хмыкнул я. — Наглы же разорятся и пойдут по миру с протянутой рукой от трёх-четырёх дивизий оззи.
— Вообще-то, как раз три дивизии австралийцев воевало в Африке, — уела она меня. — Не знал?
— Хм.
— Правда, сейчас они сдали все свои позиции и готовятся вернуться к себе.
— Вот! — я поднял палец к потолку. — Не по карману им содержать свои войска на таком огромном расстоянии. А наглам и своих проблем хватает.