Работники финансовых служб повинны в том, что не задумываясь конфисковывали у евреев имущество, административные служащие — в том, что перед отправкой своих сограждан в лагеря уничтожения они отравляли им жизнь мелочными распоряжениями, запрещавшими им ездить в трамваях, покупать мебель, пользоваться швейными машинками и телефонами-автоматами. Домашние же телефоны у евреев были обрезаны.[6]
Немецкая элита сама добровольно связала себя с этими преступлениями. Министерство иностранных дел оказалось замешанным в депортации евреев,[7] а без помощи антропологов и врачей программа эвтаназии оказалась бы невыполнимой.[8]
Юрген Хабермас считает, что Освенцим стал возможным потому, что немцы переродились биологически. Причем вина за это лежит не только на современниках Гитлера, но и на их потомках, поскольку все они связаны своими порочными традициями. И то, что немцы пытаются снять с себя ответственность, ссылаясь на то, что родились уже после всех этим преступлений, является всего лишь никчемной отговоркой.[9]
Даже те, кто были противниками немцев, не избежали обвинений. Правительство Франции скомпрометировало себя тем, что не противостояло оккупации Гитлером демилитаризованной Рейнской зоны. Британский премьер-министр покрыл себя позором, когда в рамках абсолютно безответственной политики умиротворения пошел на уступки тогда еще слабому Гитлеру. Хотя Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта нельзя упрекнуть в отсутствии решимости в борьбе с нацизмом, они все равно виноваты в том, что не сделали все возможное для прекращения Холокоста, несмотря на то что, как и сами немцы, прекрасно знали о массовом истреблении евреев. Английская разведка с самого начала Русской кампании заполучила секретные немецкие коды и смогла расшифровать все радиограммы нацистской военной полиции. В этих сообщениях, поступавших ежедневно, было достаточно информации о массовых убийствах. Более того, союзники бомбили сам Освенцим и подъездные железнодорожные пути к нему, несмотря на то что прекрасно знали о том, что в этом концлагере содержатся евреи.[10]
Большинство жителей Советского Союза были бесчувственны до такой степени, что «злобно наблюдали» за истреблением еврейского населения, предоставив им довольствоваться «жребием, который евреям уготовили немцы».[11]
Ту же участь разделили и нейтральные страны. Швейцарские банки принимали золото, отобранное нацистами у заключенных концлагерей. Начальник пограничной стражи Генрих Ротемунд и швейцарские власти с 1938 года ставили в паспорта немецких и австрийских евреев красный штамп «J».
Кроме того, виновны все страны, представители которых в июле 1938 года по инициативе президента Рузвельта собрались на конференции в Эвиане, французском курорте на берегу Женевского озера, и отказались принять евреев, стремившихся эмигрировать из Германии, чтобы спасти свою жизнь. Американская эмиграционная служба отказалась выдать визы 140 тысячам евреев, которые первоначально должны были переехать в Англию. Канада также ответила категорическим отказом, не пожелав принять такое большое количество евреев. Ее поддержало правительство Австралии, которое не захотело выдать визы еврейским эмигрантам, опасаясь возникновения у себя в стране «расовой проблемы».[12]
Имеет ли смысл в свете всех этих хитросплетений уделять внимание личности Гитлера? Достаточно беглого взгляда на историю, чтобы усомниться в том, что его жестокость нужно воспринимать как исходный пункт для анализа. Руки любой сколько-нибудь значимой исторической личности измазаны кровью. Еще Гегель назвал это «бойней всемирной истории». Во французском и английском королевских домах во время французской и русской революций людей скальпировали, резали, гильотинировали и расстреливали. Революционеры, вешавшие на фонарях аристократов, вполне могли отчитаться в своих действиях по примеру генерала Вестермана, который в 1793 году писал в Комитет общественного спасения: «Вандея больше не существует… Я опустошил ее, все дороги завалены трупами. В некоторых местах убитых столько много, что их тела сложены в пирамиды».[13]
Сравнение с французской и особенно с русской революцией идет на пользу нацистам, действия которых не были столь кровавыми. По всей видимости, Гитлер чувствовал, что может сознательно увеличивать свой счет по убитым и замученным только до определенной цифры, чтобы затем занять выбранное им самим место в истории.
Под навесом лоджии Фельдхеррнхалле в Мюнхене, к которому 9 ноября 1923 года Гитлер вел колонну путчистов, стоит весьма впечатляющая статуя прославленного графа Тилли, под командованием которого в ходе Тридцатилетней войны католическая армия кайзера 20 мая 1631 года захватила Магдебург и устроила в городе такое, для чего, как впоследствии напишет в «Валленштейне» Фридрих Шиллер, «во всей истории нет языка, а у поэтов нет пера». В одной из церквей было обезглавлено 55 человек. Хорваты развлекались тем, что бросали младенцев в огонь. «Ужасающим, омерзительным и возмутительным является зрелище, которое ныне представляет собой человечество. Живые, задыхающиеся под грудами погибших… Младенцы, сосущие грудь своих убитых матерей. Чтобы расчистить улицы, в Эльбу пришлось сбросить более 6 тысяч тел».