– Лидерам групп, – обратился Махсул к подчинённым, сделав выбор. – В соответствии с параграфом 14–18 действующего устава, объявляю смену приоритетов. Мы потеряли достаточно людей. Пора уже надрать задницы тем ублюдкам, которые возомнили, будто десант «Турции» ничего не стоит. Сбор в пятнадцатом квадрате.
Сбор в назначенном секторе занял около двадцати минут. Всё это время Гокташ внимательно наблюдал за тактической картой – вражеские объекты никуда не двигались. Десантные войска выступили к месту гибели третьего и девятого отрядов.
Квадрат брали в кольцо, стараясь обхватить все яркие точки, обозначенные на тактической карте. Когда Махсул вместе со своим отрядом брал первый объект, он не мог предположить, что противник окажется настолько подготовленным: на пустыре вместо врага стоял тактический муляж с терморегулятором, он и выделял тепло, схожее с человеческим. Знать погрешность датчиков противник не мог, следовательно, кто-то дал им эту информацию.
– Лесов, – не затягивая, Гокташ обратился к ведущему одиннадцатого отряда, – доложите обстановку.
– Не нравится мне то, что я вижу, капитан, – тихо, так чтобы бойцы отряда не услышали, доложил сержант. – В точке назначения, на которую вы нас отправили, нет целей. Только грёбаные куклы. Не хочу никого очернить, но, кажется, нас…
– Кинули, ¬– закончил вместо Лесова Махсул. – Слили нас, Митя. По-видимому, свои же. Без лишнего шума займите оборонительную позицию и сидите тихо, ¬– ответа не последовало. – Сержант? Как понял? Да чтоб вас всех!
Гокташ даже не успел отдать приказ. Отряды просто гибли один за другим. Меж неплотных рядов «зелёного» десанта, невидимые, словно призраки, бесшумно двигались Хищники, вооружённые фотонными клинками. Плоть вместе с экзобронёй резалась на части, как масло. Кровь, отрезанные конечности, вопли, молитвы и ужас совершили главное – деморализовали и заставили двигаться солдат так, как желал агрессор. Короткий щелчок противопехотной мины под чьей-то стопой и, секундой позже, темноту ночи озарила изумрудная шапка высокотемпературной плазмы. Тела молодых десантников испепелило в мгновение. От них остался лишь запах горелого мяса и волос, да тёмные лужи с костями.
Увидев тела, разрезанные на части, и то, что осталось от братьев по оружию после взрыва мины, некоторые из солдат попросту побежали, другие обделались от страха и потеряли сознание. Оставшимся бойцам ужас застлал глаза: они, будто обезумев, принялись палить во все стороны, не различая, где друг, а где враг. Неопытные десантники бездумно тратили бесценный запас гранат, швыряя их вслепую. Взрывы раздирали тела на части. Слышались истошные предсмертные вопли. Жаль, что под удар попадали лишь свои.
«Сыны Хельхейма» не вмешивались – войска «Турции» перебьют себя сами.
– Прекратить панику! – орал Гокташ по общему радиоканалу, продолжая отстреливаться от наступающих врагов. – Построение 7–3!
Небольшой овраг стал прекрасной оборонной позицией. Махсул с приближёнными, более опытными солдатами вёл осторожный и результативный огонь. Простейшие навыки ведения боя и элементарная стратегия доказывали, что «Сыны Хельхейма», вопреки слухам, не бессмертны.
Выгодная позиция упрощала оборону. Капитан считал минуты – осталось меньше часа до снятия вето на связь с Флотилией. Внезапно заклинило оружие – перегревшееся ядро отказалось генерировать снаряды. На восстановление нужно время, а его нет. Автоматические винтовки одна за другой глохли, а в табельном лишь по одной обойме.
Десанта не осталось, сгинули все, кроме Махсула. Он понимал, что не даться в руки наёмникам – дело чести и безопасности. Из живого мозга легко получить любую информацию, но Гокташ – патриот родной Флотилии. Он сидел в овраге и ухмылялся, выжидал. Скинул шлем и закурил, подпустив неприятеля поближе. «Сыны Хельхейма» окружили, крича, чтоб поднял руки. Махсул повиновался и, разжав ладони, выпустил две противопехотные гранаты – наёмники отправятся в ад вместе с ним.