Он поцеловал ее в измазанную сажей соленую щеку, затем в губы. Он нес ее как драгоценность, и думал, что возможно его мечты сбываются, что жизнь может еще приобрести новый смысл.
Гринберг нес Ванду на замковый двор. В одном из коридоров он столкнулся с отрядом цеховиков. Они осторожно приблизились, не снимая рук с оружия.
— Эй, Гринберг. Вы уже сдались или только идете сдаваться?
— Вы же видите, я уже в плену, — устало пошутил он.
— А что с ней?
— Жгучий студень.
— Ваши искусники в бальном зале организовали временный лазарет. Лечат всех. Идите туда.
Гринберг с трудом отыскал бальный зал, так как планировка замка сильно изменилась. В зале была расстелена куча матрацев, Варден как раз давал указания своим подчиненным, что чем лечить. Гринберг положил Ванду на свободный матрац. Знакомое лицо склонилось над ним:
— Мсье Гринберг?
Ему тоже сделали компресс на обожженные руки. Он сидел возле Ванды как привязанный. Делать было нечего. В его замке хозяйничают другие люди.
Он с удивлением вдруг услышал голос коменданта:
— Господа! Пожалуйста, подходите ко мне, я внесу вас в журнал регистраций и вы сможете в полной мере пользоваться комфортом нашего замка, получив в свое распоряжение индивидуальную комнату.
Люди расходились, раненые постепенно приходили в себя и тоже расходились по выделенным комнатам. Гринберг неожиданно ощутил прикосновение к руке. Ванда уже пришла в себя.
— Как вас зовут, господин первый министр? — она улыбалась.
— Ты можешь называть меня Хьюго, — ответил он.
Он подошел к коменданту и зарегистрировал Ванду в журнале. Комендант замешкался на пару секунд и выделил шикарную комнату рядом с его апартаментами.
Они шли вдвоем по коридору. Ванда с трудом переставляла непослушные ноги, а он ее поддерживал за талию, ощущая приятную тяжесть от ее руки, опирающейся на плечо. Им навстречу шли трое — девушку-амазонку поддерживали двое парней. Оба шутили и острили, стараясь показать девушке свое превосходство над соперником.
Гринберг застыл на месте, — девушка впилась в него взглядом. Он ее какой-нибудь час назад затащил в "паутину". Она рванулась, освободившись от своих опекунов, и подбежала к Гринбергу. Он закрыл глаза и только вздрогнул, когда раздался тяжелый удар кулаком в стену. Он поднял веки. Девушка смотрела на него в упор. Гринберг никогда не видел амазонок так близко. Эта была тоже очень симпатичная, хотя и уступала Ванде. И совсем не страшная. Он улыбнулся.
— Извините меня. Я никогда не поступил бы с вами так, если бы имел о вас хоть малейшее представление.
Амазонка улыбнулась в ответ.
— Я думаю, что мы достаточно узнали друг друга, чтобы не враждовать. А вы — крепкий орешек, оказывается.
— Не каждому по зубам, — съязвила Ванда. Она смотрела на Хьюго взглядом, полным обожания, плюс немножечко ревности.
Торнадо
Алекс, материализовавшись перед Кукурузой, едва успел сориентироваться и просто чудом выскользнул из-под надвигающегося бронированного чудовища. Это был крабообразный шагающий танк, увешанный кассетами реактивных снарядов и ощетиненный пулеметами. Впереди, словно вытянутый хобот, торчал ствол безоткатной пушки. Танк остановился, из его башни вытянулись телекамеры на гибких подвесках и уставились на человека.
— Дружище, это ты? — раздался из динамиков в недрах краба голос Кузинского. — Бегом ко мне. Как ты здесь оказался?
Алекс сразу сообразил, что "бежать" надо в небоскреб, где застал Джона в полулежачей позе в кресле. Тот краем глаза взглянул на друга и жестом пригласил сесть и подождать. Производя в уме какие-то операции, он отрывочно сообщал:
— Храмовники зашевелились. Они зажимают наши войска в кольцо. Эдуард окружил один из их лагерей, но они словно испарились оттуда и сами оказались вокруг нас. Мы сильно потеснили Ульфа и Богарта. Отряды цеховиков овладели замком, но Пирамида нам не по зубам. Чем ближе они к Пирамиде, тем сильнее. Твои бронероги возле Пирамиды впадают в паралич.
— Ты поэтому стал клепать своих "крабов"? — Алекс раскрыл Волшебную Книгу, намереваясь включиться в процесс.
— Да. Инертная материя им неподвластна.
— Но ты же выращиваешь "крабов" из Живой материи?
— Я нашел простой способ ее деинициировать. Мои танки — просто куча металла. Я их программирую, как хочу, и выпускаю в свет. Но ты расскажи, как дела? Почему ты здесь?
По мере того, как Джон вникал в суть случившегося, цвет его лица менялся. На какое-то мгновение Алекс даже испугался — его друг стал напоминать покойника. Дыхание стало прерываться, он задыхался.