Два настроенных телефона они с Магнусом водрузили себе на головы и проверили их работу, разойдясь по своим квартирам. Именно в таком виде его застала Даруна, пришедшая на обед. Она бросилась целовать своего любимого.
— Джон, неужели это ты?
— Как видишь, моя милая. И здоров, как бык. Магнус, заходите на обед, — сказал в аппарат Джон, снимая его с головы.
— Что это у тебя?
— Это и есть телефон, о котором мы говорили. Его можно постоянно носить на голове. Удобно, если надо непрерывно поддерживать с кем-то связь.
— А по-моему — ничуть, — Даруна попыталась пристроить телефон на голове. — И прическу портит, и целоваться мешает. — Она еще раз его поцеловала.
— Мне кажется, что эту штучку, — Даруна показала на телефон, — лучше вмонтировать в серьги, а все остальное — в кулон.
— Интересная мысль, стоит подумать. — Джон готовил стол — резал хлеб, колбасу, сыр, раскладывал листья салата. — Слушай, а Гринберг, ну этот, первый министр Ульфа, утверждал, что колбаса на деревьях растет тухлая.
— Но у нас она растет в доме. Кроме того, он, наверное, говорил про "салями"…
— Я не большой знаток колбас, — признался Джон, — может быть и "салями".
Даруна варила суп из концентрата — содержимого коробок с трудно произносимым названием. На коробках также были надписи, в которых сообщалась калорийность продуктов, состав компонентов и срок хранения. Отобрав несколько просроченных, она вывалила их в мусоросборник. Джон с тоской посмотрел на такое расточительство:
— Я никак не привыкну к этой необходимости каждый день выбрасывать уйму вполне сносных продуктов. У нас еда стоила довольно дорого, то есть для того, чтобы поесть, надо было изрядно поработать. Хочешь иметь дом? — заработай деньги. Хочешь хорошо одеться — работай. А у вас — как-то странно.
— У нас, дорогой, у нас, — поправила его Даруна.
Пришел Магнус. За обедом он рассказал Даруне о прогулке, о виденной молоденькой Кукурузе. Внезапно он запнулся, опять о чем-то задумавшись.
— Джон, а если в доме вместо лифта установить телепорты на каждом этаже? Можно даже, наверное, телепортироваться из дома в дом. И не будет нужды даже выходить на улицу.
— Вполне. — подтвердил тот.
— Даруна, я весь новый дом оснащу телепортами. — Магнус доел и моментально убежал с необыкновенной резвостью, не забыв прихватить телефон.
Оставшись наедине с Даруной, Джон накрыл ее ладонь своей. Их глаза встретились.
— Даруна. Я, кажется, полюбил тебя. С самого первого момента, как только тебя увидел…
— Джон, ты готов? — из открывшейся входной двери раздался голос Рона, — я за тобой. Ах, прошу прощения, — его фигура появилась в дверном проеме кухни.
— Я скоро выйду, — пообещал Джон.
Перед уходом он потратил несколько минут, чтобы вырастить еще пару телефонов, и показал Даруне, как вызывать нужного абонента. Они спустились вместе вниз и расстались. У Даруны, как главы общины всегда была уйма дел и обязанностей.
Джон огляделся. В тени спортзала сидел, ожидая его, Рон. Он имел с собой два ружья, которые болтались на плече вместе с колчаном стрел. Рону телефон понравился. Он взгромоздил его на голову, повертелся в разные стороны, проверяя, не мешает ли тот.
— Ты знаешь, это здорово, — восхищенно говорил он, — я могу стоять возле мишени и тебе подсказывать, куда скорректировать стрельбу.
— Я думаю, что это не понадобится. Мне лучше начинать с очень маленьких расстояний. Кроме того, есть риск, что я нечаянно попаду в тебя.
Они прошли на ту же поляну, где утром кипели спортивные страсти. Измочаленные еще недавно мишени имели совершенно новенький вид, почти полностью залечив принесенные им ранее повреждения.
Рон постелил на траву тонкое, но плотное одеяло и скинул с плеча свой груз. Они уселись вдвоем возле разложенного оружия и начали урок. Так называемый арбалет оказался одной из разновидностей пневматического ружья, и Джон с ним быстро освоился. Способ прицеливания оказался тот же, что и у огнестрельного. Когда через час он начал всаживать все стрелы в "десятку", Рон счел возможным прекратить тренировку.
— Все, Джонни, я тебя беру в нашу команду. Завтра можно попробовать еще лук, но мне кажется, что его ты тоже быстро освоишь. Идем домой?
— Идем, — ответил Кузинский, рассматривая внимательно ружье. — Слушай, Рон, ты объясни мне, почему я сделал свыше сотни выстрелов, но ни разу не пришлось никуда закачивать воздух?
— Я не знаю тонкостей. Там стоит какая-то мембрана. Она пропускает воздух только в одном направлении, или что-то наподобие этого. Ружье всегда готово к выстрелу.