В одном месте было заметно скопление людей, которые явно не танцевали. Подойдя к этой группе, Джон увидел своих друзей, окруженных любопытствующими общинниками. Смех и разговоры сливались с музыкой и в этом гаме почти ничего нельзя было разобрать. Джон постоял рядом, никого не слушая, и улыбался сам себе. Музыка, тем временем, брала свое. Через пять минут Геор уже танцевал с Фланой, куда-то исчез Алекс. Довольно симпатичная амазонка пыталась пригласить Джона, но он отказался, ссылаясь на усталость.
Сидя на лавочке рядом с Магнусом, Джон спросил его:
— Как вы думаете, Ульф оставит нас в покое?
Волшебник потер лоб и ответил:
— Я опасаюсь, что он скорее пойдет на то, чтобы убить вас, меня, Даруну. Мы как бы объявили ему войну, и военные действия идут по нарастающей. Я не знаю, какие конкретные действия он предпримет, но что-то надо придумать. Нельзя допустить, чтобы по нам ударили неожиданно.
— Вы думаете, что он способен на открытые военные действия?
— Еще и какие. Здесь периодически происходят настоящие сражения. Пятнадцать лет назад здесь прошлись наемники барона Богарта. Они плохо знали эти места, меня не тронули, но многим жителям-одиночкам досталось. Коммунисты с анархистами объединились, они с тех пор так и живут вместе, и истребили часть этого войска. С амазонками захватчики вообще решили не связываться, а с герцогом они повоевали основательно. Герцог по такому поводу ввел еще один налог, массу бродяг забрал в свою армию, обеспечив им нормальную жизнь. Две армии схватились в районе, который с тех пор называется Горелая долина. Конечно, победа в этой битве, в значительной мере, — заслуга герцога. Но с тех пор он доил из лесных жителей все соки. В последнее время, когда наши общины в этом районе стали достаточно многочисленны и сильны, мы сами можем справиться с нашествием. Ты видишь, Даруна много времени уделяет делам всей территории. С ее мнением считаются.
— А что мы могли бы предпринять в случае военных действий со стороны Ульфа?
— Очень многое. Но достаточно ли для того, чтобы сдержать войска? — Магнус вздохнул и замолчал.
Совсем стемнело. Танцующие парочки стали расходиться. Диск-жокей, дождавшись конца последней мелодии, выключил аппаратуру и стал закрывать ее чехлом от сырости.
— Куда делся Алекс? — забеспокоился Джон.
— Не волнуйтесь, ему есть, где ночевать, — спокойно ответил Магнус. — Здесь отношения между мужчинами и женщинами гораздо проще, чем в ваше время. Даже дети — и те растут, как бурьян. Я знаю, у вас это была проблема, — накормить, одеть, дать образование, обеспечить наследством. У нас эти вопросы мало кого волнуют. Вся сложность — передать детям специфические знания и умения родителей. В основном достается матерям, они даже затрудняются иногда определить отца ребенка. Но, начиная с некоторого возраста, в процесс включаются отцы, которых мало беспокоит, чьего ребенка он учит, как и мать. Люди тянутся друг к другу по сходству характеров. Настоящими родителями становятся те, кто дал знания. У нас слово Учитель значит больше, чем любое другое.
Джон беспокойно заерзал на скамейке, Магнус, пытаясь его успокоить, наоборот — наступал на больную мозоль. Джон извинился перед собеседником, пожаловался на усталость и отправился к себе. Одиночество нисколько не сгладило плохого настроения. Он не мог сказать, от чего мучается больше — от беспокойства за любимую или от ревности. Комната стала казаться маленькой, и он метался по ней взад и вперед, как затравленный зверь. Почему-то мысль о зверином облике стала доминировать. Возникла ассоциация с тигром, которого Джон маленьким мальчишкой видел в зоопарке. Тигр, едва вмещаясь в тесной клетке, кружился на одном месте, или начинал просто раскачиваться из стороны в сторону, давая нагрузку требующим работы ногам.
Неожиданно голова у него закружилась, стало трудно стоять вертикально, и Джон очутился на четвереньках, удивленно озираясь вокруг. Он заметил, что его лицо сильно изменилось — удлинился и стал мохнатым нос. В поле зрения появились тонкие кошачьи усы. Он наклонил голову и увидел мохнатые когтистые лапы в крупную полоску. Не совсем еще понимая, что с ним, Джон попытался встать вертикально, — это оказалось возможным, хотя и неудобным. Он прошел к входной двери и глянул в зеркало — на него смотрела настоящая тигриная морда. Попробовал выругаться — кое-что получилось, вперемежку с "гр-р-р".
Джон сразу предпринял попытку запереться — не хватало еще, чтобы сюда кто-нибудь заглянул. С трудом выпустив один коготь, он попытался повернуть запор, которым здесь еще ни разу не пользовался. В это время послышался шум раскрываемых створок телепорта и шаги Магнуса. Тот подошел к двери, постучался и попытался ее открыть. Джон прижал дверь всем телом, с ужасом думая о дальнейших событиях. Магнус постоял немного, прислушиваясь. Неожиданно он спросил: