Вдруг перед тигром появился какой-то человек. Он был одет как лесной бродяга, в изрядно потертые джинсы и в довольно легкую рубашку без рукавов, но на ногах — прочные ботинки армейского образца. Не стригся он по меньшей мере полгода, но зато был чисто выбрит. Человек этот, как и многие в этих местах, не имел с собой никаких вещей. Он подошел к тигру без тени страха и произнес знаменитую киплинговскую фразу: "Мы с тобой одной крови — ты и я". Тигр позволил ему почесать себя за ухом и потрепать по загривку, после чего лизнул незнакомца в щеку и удалился.
Джон с трудом повернул голову к нему. Незнакомец подошел к лежащему совсем близко и уселся на траву.
— Лежи и ни о чем не беспокойся. Можешь покимарить, — я тебя посторожу. Через каких-нибудь полчаса оклемаешься. — он развалился рядом, закинув голову на руки и рассматривал небо, на котором постепенно загорались звезды.
Джон закрыл глаза. Он чувствовал, как постепенно возвращается ощущение своего тела, а голова проясняется. Он попробовал пошевелить пальцами и руками.
— Не спеши, — остановил его незнакомец. — Тебе ничто не угрожает. Дай своему телу полностью прийти в себя.
Джон расслабился и задремал. Проснулся он, когда солнечный луч, проскользнув между плотно сомкнутыми листьями деревьев, упал ему на веки. Вокруг галдели птицы, весь лес будто дрожал от их суеты. Джон вспомнил происшедшее вечером и сразу вскочил. Возле него, прислонившись спиной к стволу, сидел его спаситель.
— А-а-а, уже проснулся? — он приветствовал Джона поднятой рукой.
— Кто вы? — спросил Джон. — Я очень благодарен вам за свое спасение.
— Не стоит. — Незнакомец бодро поднялся на ноги и протянул ему руку. — У меня много причин недолюбливать этого проходимца-фанатика. Он яростно борется с магией, но ты сам видел, что он же ею вовсю пользуется. У меня как будто дел нет больше, чем постоянно спасать его жертв. Но ты не принимай это по отношению к себе. Ты мне, кстати, сразу понравился, я думаю, что мы споемся. Ты мне можешь ничего не рассказывать, я все про все и всех знаю. Зовут тебя Джон, а меня — Сталкер.
— Как? — изумился Кузинский.
— Сталкер! Ты что, приятель, не знаешь, кто такой "сталкер"?
— Знаю, потому и удивился. Это имя такое или прозвище?
— Какая тебе разница, — добродушно огрызнулся Сталкер. — Родители меня назвали Марком, но это имя мне не нравится. Хотя как хочешь, — можешь меня называть и так, — я разрешаю. И давай на "ты", я не привык к церемониям.
— Спасибо, — улыбнулся Джон. — Но откуда ты меня знаешь?
— Я — Сталкер, этим все сказано. Я живу в этом лесу, получаю от него все, что мне необходимо, помогаю ему, чем могу, а он помогает во всем мне. Завтракать, кстати, хочешь?
Джон согласно кивнул головой. Его новый знакомый сделал знак рукой, приглашая за собой. Пройдя с полкилометра, они подошли к дереву, на котором висела всего пара плодов. Сорвав их, Марк извлек из кожуры, как из пакета, бутерброды, один из которых протянул Джону.
Несколько минут они ели молча, присев на лежащий ствол, еще не съеденный лианами.
— Ты не удивляйся, — сказал Марк. — Я из принципа избегаю традиционной технологии Волшебного искусства. Деревья имеют ограниченную мощность, если пользуются солнечной энергией. Есть, правда, фиолетовая растительность, которая улавливает больше энергии, но она еще не получила распространения, к счастью. Это не радиоактивные мутанты, это потомки растений с гор, но мне не нравится черно-фиолетовая листва. И я не хочу, чтобы леса из-за повышенных запросов людей стали похожи на жуткие инопланетные пейзажи. А именно так и произойдет, если все станут требовать от деревьев быстрого исполнения своих прихотливых заказов.
— А разве деревья-дома не успевают производить все необходимое для живущих в них людей?
— Представь себе — нет. Ты должен знать, что нормальные деревья, которые ты еще застал, растут очень медленно, сантиметры в год. И ты же видел, как быстро растут наши деревья. Энергии солнца для этого явно не хватает. Недостающую мощность они берут за счет ядерных реакций.
— Но на Земле нормальный радиационный фон.
— Конечно, — кивнул Сталкер. — Живая природа использует несколько иные ядерные превращения, чем те, к которым ты привык. Тем не менее, вся живая природа постепенно насыщается тяжелыми элементами.
— Но почему тогда вообще существуют растения, если используется конверсия элементов?
— Потому же, почему они существовали и раньше. Растения использовали углекислый газ для выделения углерода, нужного им для построения собственного организма. А сейчас они используют конверсию элементов, чтобы из любых элементов, которые им попадаются, в том числе — тяжелых, получать легкие элементы, необходимые для построения организма. Да, растения, как и животные, вовсю используют сверхпрочные волокна из суперкерамики, легирование своего скелета редкоземельными добавками, но органические соединения в основной массе остались те же. Растения накапливают рассеянную в природе энергию, производя легкие элементы из тяжелых, но их нельзя перегружать, иначе они вынуждены, себе и нам во вред, получать энергию за счет синтеза тяжелых элементов.