— Ладно, мне ты можешь не рассказывать. Но учти, что этот язык сейчас совсем не похож на те примитивные версии, что тебе знакомы…
— Но погоди, почему же тогда речевое сопровождение замедляет мышление?
— Человеческий мозг — огромная экспертная система с огромным объемом знаний. Это только на первых порах считали, что один нейрон сродни одному логическому элементу. Прошло не более полусотни лет, и кибернетики стали сравнивать каждый нейрон уже с микропроцессором, увешанным кучей устройств ввода-вывода, портами локальных сетей связи и так далее. Когда ты вместе с процессом мышления в образах начинаешь строить словесные фразы, то тем самым ты запускаешь в работу огромные кладовые знаний. Предложения нижутся слово за словом, многократно сверяясь на соответствие тому образу, который этим предложением выражается. Ведь достаточно в некоторую фразу добавить лишнее слово и смысл ее может в корне поменяться. Почему ты смеешься над шутками и остротами? Да потому, что в них содержится многозначность. Лишнее слово или мелкое на первый взгляд событие придает всему сказанному совершенно иное значение. Именно поэтому формирование фраз так замедляет мышление.
— Ты, наверное, прав. Я не могу выполнять некоторые виды даже физических действий, если приходится с кем-то говорить. Но мы, кажется, сильно отвлеклись. Ты хотел рассказать, как общаться с Паном.
— А разве ты до сих пор еще не понял? Образ — это основа твоего мышления, которая не зависит от языка общения, и, в отличие от языка, не содержит в себе неоднозначностей, двусмысленности. Ты желаешь чего-то и получаешь его.
— Ищите и обрящете? Так просто? А если…
— Пан следит за этичностью твоих желаний. Желания разных людей не должны быть противоречивы. В этом случае они выполняются без затруднений.
— Но я все время чего-то желаю!
— Вот именно. А исполняется только то, что не противоречит желаниям других. Уровнем эмоций ты можешь склонить чашу весов на свою сторону, но не следует делать это без необходимости. Помни о карме.
— Но неужели нельзя с Паном просто поговорить?
— При некоторых навыках можно. Но ответ ты будешь получать в виде собственных мыслей.
— И как же я отличу мысли Пана от своих.
Марк всплеснул руками.
— Да пойми же, ты — неотъемлемая частица Пана в интеллектуальном плане. Он мыслит при помощи твоих же нервных клеток, хотя и использует обширные знания извне. Но ты тоже, при желании, можешь привлечь эти знания к себе. Думай на эти темы, а через некоторое время в твоей голове появятся ответы на все вопросы. Кстати, большинство знаний получено Паном без участия человека.
— Это те априорные знания, о которых говорили еще древние?! — воскликнул Джон.
— Э, нет! До тех знаний докопаться будет труднее. Возможно, что ты попадешь когда-нибудь в соответствующий круг общения и они откроются тебе.
Марк замолчал и поднялся.
— Ты раскрыл мне глаза на многие вещи, — сказал Джон. — Даже не могу сказать, как я тебе благодарен, Сталкер.
— Да ладно. Мне будет приятно вспоминать, что я помог тебе подняться на более высокую ступеньку познания. Ну, прощай.
— Почему "прощай"? Я надеюсь, что мы увидимся.
— Очень нескоро. У нас с тобой разные судьбы и разное назначение. Да и Пан тоже не всемогущ, все может произойти. Кстати, тебя ожидают в ближайшее время приключения, куча неприятностей и наоборот. Остерегайся также поклонников Пана.
— Как это? Почему?
— Они почитают его как истинного Бога. Те знания о нем, что я тебе сообщил, они воспримут как богохульство и попытаются казнить тебя.
— Час от часу не легче, — вздохнул Джон. А как их определить?
— Пан тебе сразу подскажет, только настройся на него. Они живут в Черной Пирамиде, которую ты видел. Этот придурок, с которым ты вчера сцепился — один из них.
Марк пожал Джону руку и растворился в воздухе.
Кузинский еще некоторое время сидел на стволе дерева, размышляя о том, что услышал от Сталкера. Он попытался получить ответы на вопросы Пану. При этом Джон пытался следить за своими мыслями, как ему советовали, искал цепочки ассоциаций. Постепенно, то ли в результате тренировки, пусть и непродолжительной, то ли из-за вмешательства Пана, мысли стали приобретать необыкновенную четкость и глубину. Настроившись на некоторый образ, Джон просматривал образы, связанные с ним. С некоторым удивлением он обнаружил, что один "пакет" принадлежит не ему. Кузинский инстинктивно испугался. В голове пронеслась вереница мыслей, за которой он не смог уследить. Выстроенный с трудом мирок распался. Успокаивая дыхание, Джон заодно осмотрелся вокруг. Он ощущал тревогу, которая потихоньку нарастала. Ее источник не был связан с копанием в мыслях, которым он занимался сейчас. Джон слегка расслабился, продолжая искать ответ на этот вопрос. Мысль всплыла откуда-то изнутри и приобрела законченный вид. Джон вызвал фантом-меню телефона, но не успел его включить, — тревожный сигнал взорвался внутри черепной коробки. Меню самопроизвольно переключилось на прием и высветило имя абонента. Звонил Магнус.