Самое интересное было окончено. Толпа стала разбредаться. Кому нечего было делать, остались глядеть на костер. Алекс, отойдя в сторону, решал, как быть дальше. Надо возвращаться назад, в общину. Наверное, Джону понадобится его помощь. Скорее всего, герцог и храмовники продолжают свои козни. В этот момент рядом раздался голос:
— Это он. Хватайте скорее.
Алекс обернулся. На него указывал пальцем монах в черной сутане. Солдаты, сопровождавшие его, застыли в нерешительности. Конечно, они не хотели рисковать своими головами. Мало ли что взбредет в голову колдуну, если это действительно он. Нормальный человек позволит себя арестовать, но какой от него прок.
— Не бойтесь, трусы, — продолжал монах, — он Небесный Странник, но колдовать не умеет. Он не обращенный. Да хватайте же его, чего медлите!
У Алекса возникло состояние, близкое к тому, какое бывает в ночных кошмарах. Руки и ноги отказываются подчиняться тебе. Ты только наблюдаешь за тем, что с тобой происходит. Нет, он не собирается так сдаваться. Во время совместных дежурств с Джоном они обсуждали проблемы сна, взгляды разных философских школ на сон. Джон утверждал, что сном можно управлять, и Алекс даже пытался это делать. Он научился просыпаться до того, как сон заходил слишком далеко, потом смог изменять события по своему желанию. Иногда ему удавалось приобрести в таких снах какие-то необыкновенные способности. Может быть и сейчас, как во сне, он сможет изменить ход событий. Тибетская "Книга Мертвых" утверждает, что это вполне под силу человеку.
Монах продолжал кричать. Солдаты, видя, что начальство выходит из себя, а "козел отпущения" не предпринимает никаких действий, решили, что пора действовать. Они медленно стали приближаться. Алекс, видя, что сейчас они его действительно схватят, сделал виденное в каком-то фильме магическое движение и выдохнул. Изо рта вырвался факел ревущего пламени, заставив вояк броситься наутек.
— Назад, безмозглые твари, — опять заорал монах. Видя, что надеяться не на кого, он начал бормотать какое-то заклинание, глядя на свою жертву и совершая руками замысловатые движения.
Алекс по словам Джона представлял, что может за этим последовать. Он нанес противнику воображаемый удар кулаком в челюсть, и тот, стоя на удалении почти десятка шагов, свалился навзничь, запрокинув назад голову.
Вокруг плотной стеной собрались любопытные. Они прятались за спины один другому, но не покидали места событий. В круг протиснулись солдаты с ружьями. Возможно, что их пули ничего ему не сделают, но Алекс решил больше не рисковать. Он представил, как перетекает из одного места в другое и через секунду уже стоял перед входом в Кукурузу.
Разорение гнезда
Гринберг метался по комнате, не находя себе места. Проклятая Пирамида. В ней есть что-то дьявольское, еще от древних египетских пирамид. Здесь все окутано колдовством, это хуже всяких искусников, хуже амазонок, хуже… Одним словом, — хуже некуда.
— Да сядьте же вы, черт вас раздери! — рявкнул Ульф.
Гринберг опешил. Ему всегда было странно слышать обращение на "вы" от герцога, даже в собственный адрес. Он сел на стул, сжав дрожащие руки коленями, и ожидающе уставился на своего хозяина. Ульф сидел за столом, вперив взгляд в столешницу, и обхватив голову руками.
— Ваше величество? — осторожно окликнул его первый министр.
Герцог медленно поднял на него глаза. Похоже, минута слабости его прошла, он снова был владыкой.
— Вы ведете себя как сопливый мальчишка, а не мужчина. Мы встряли в это дело и должны довести его до конца!
— До чьего конца? — съязвил министр. — Да! Мне не нравятся амазонки, вернее сказать — их уклад жизни, — поправился он. — Мне не нравятся искусники-одиночки, мне не нравятся всякие анархисты и коммунисты. Но мне еще больше не нравится лишать кого-либо его жизни. Я не хочу портить жизнь другим, потому что не хочу, чтобы кто-то испортил жизнь мне.