Ну почему от обезьян? За что такое наказание?! Не обидно было бы произойти от леопардов, львов, барсов, волков, медведей, орлов… От муравьев — и то не так уж худо: славные воины Ахиллеса назывались мирмидоняне, потомки муравьев, и носили это самоназвание с гордостью. Многие другие народы выводили себя в своих преданиях от перечисленных выше животных и были этим довольны. Один мой читатель написал мне, что у него есть доказательства о происхождении человека от дельфинов. О происхождении от инопланетян мечтает немало людей. И мне, сказать по правде, происхождение от обезьян не по нутру: как зоолог я знаю много неприятных мне черт в их поведении. И все же и в этом наука меня утешает: ведь мы с вами, узнав, что такое этологическая изоляция близких видов и подвидов, поняли, что от кого бы мы ни произошли, мы бы были на него похожи, и он оказался бы карикатурой на нас.
Этот эффект генетических программ — одна из причин того, почему этологи не любят писать о человеке в популярной литературе: потом только отбивайся от защитников человека. И передо мной сейчас стоит эта проблема: два у меня читателя, Благосклонный, которому чем больше правды поведаешь, тем ему интереснее, и Неблагосклонный. Со вторым беда: он и умный, и начитанный, и заинтересованный, словом, прекрасный, но он не приемлет ни темы, ни подхода, потому что сам факт биологической природы человека для него обиден. В этом вопросе для него «тьмы пошлых истин нам дороже нас возвышающий обман».
За что же этологов ругали, а кое-где и запрещали? За многое. За открытие природы агрессивности, за открытие иерархии, за открытие первичной, не человеком созданной морали… Но больше всего — за объяснение расовой, национальной и культурной неприязни на основании ошибочного действия механизма этологической изоляции близких видов и подвидов.
Читатель уже догадался сам. Ну, конечно же, при контакте с не похожими на нас людьми срабатывает программа реакции на близкий вид или свой подвид: неприятие. Расы человека по поверхностным признакам различаются больше, чем многие близкие виды. У человека и внутрирасовые различия, связанные с традицией, культурой, одеждой, прической, религией, могут быть столь заметны, что бессознательно принимаются за межвидовые. А различия в языке? Ничтожные по биологическому существу, но достаточные для полного или частичного непонимания по форме, они точно укладываются в программы поведенческой изоляции: многие виды птиц внешне неотличимы, но разделены разной формой песен.
В отношении языка даже виден в развертке механизм реакции на видовые и подвидовые различия: если совсем непонятный язык (для русских — эстонский, китайский или чукотский) нам просто непонятен, то более близкий язык (литовский, таджикский, немецкий) уже вызывает неприятие в отношении «не того» употребления знакомых корней и слов, а совсем близкие языки (сербский, польский, болгарский и тем более украинский и белорусский) воспринимаются просто как смешные, как пародия на русский. Многие писатели — от Гоголя до Шолохова — одним включением украинизмов в русский текст успешно вызывали и вызывают приступы веселья у миллионов читателей.
Поэтому настороженная реакция на чем-то не похожих людей неизбежна для нас и биологически нормальна. И настороженность к образованию смешанных пар тоже. У расовой и национальной неприязни есть врожденные корни. Тут деться некуда. Какой по этому поводу более пятидесяти лет назад поднялся крик! «Этологи подводят естественно-научную базу под расизм!»
Как раз все наоборот. Этологи показали, что расовое и национальное неприятие имеет в своей основе сбой поведенческой программы, рассчитанной на другой случай — на видовые и подвидовые различия. Расизм, грубо говоря, и есть звериный инстинкт, к тому же не туда направленный, заблуждение поведенческих стереотипов, из-за которого любым, даже совершенно ничего не значащим различиям придается громадное и всегда отрицательное значение и который упорно избегает доводов разума.
Значит, слушать расиста нечего. Он говорит и действует, находясь в упоительной власти все знающего наперед, но ошибшегося инстинкта. Все, что он наговорит, напишет или наделает, — заведомо ложно и абсурдно. Спорить с ним бесполезно: инстинкт логики не признает. Его следует просто пресекать, а если он очень активен, то и изолировать от средств воздействия на других людей. Весь последующий опыт человечества, к сожалению, подтвердил, что этологи были правы. К расизму нельзя относиться как к точке зрения, имеющей право на существование. К нему нужно относиться, как к заразной болезни. Получив в свои руки созданные в XX веке средства массовой информации, расисты умудрялись бросать в пламя расовых конфликтов даже самые культурные и уравновешенные народы, столь эта ошибка заразна.