Во-вторых, без эмобраслета ты не мог самостоятельно расплачиваться в магазинах, не мог учиться и главное, копить на будущую взрослую жизнь, когда придется оплачивать все счета самому.
Даже самые страшные преступники в городе, члены эмо-картелей, которые похищали людей, пытали их и сливали чужие баллы в нелегальные пиратские аккумуляторы, никогда не снимали браслеты со своих жертв. Чаще всего они бросали несчастных с обнуленными счетчиками в безлюдных местах, но и у таких был шанс выжить, если кто-то переведет им немного баллов на первое время. А вот за самовольное снятие браслета наказание было одно – путешествие в Замок в один конец, то есть фактически смертная казнь.
Рори раскрыл было рот, чтобы сказать что-то этой ненормальной, но от возмущения не смог найти подходящих слов, и вновь ринулся в погоню. Девчонка же, прежде чем он забрался на полубак по шаткой железной лесенке, как заправский акробат съехала по канату вниз, перекинув через него бандану, обмотанную вокруг запястий, и очутилась на следующем корабле.
Рори бежал, перелезал через какие-то железки, прыгал с палубы на палубу, балансировал на шатких бортах, осторожно ступал про прогнившим доскам и сломя голову несся там, где опора под ногами казалась надежной. И вот, когда рукав серой толстовки, как крыло призрачной птицы, мелькнул в заманчивой близости от его руки, Рори оступился и сорвался с борта баржи, обвешанной по периметру черными автомобильными шинами, ставшими скользкими из-за туманной измороси.
Тело мальчика, в миг ставшее тяжелым и неуклюжим, с гулким стуком рухнуло на маленький буксир, по счастью приткнувшийся тут же. От удара у Рори перехватило дыхание, и несколько долгих секунд он лежал с открытым ртом, силясь преодолеть спазм. С первым вдохом, когда легкие наконец пропустили через себя соленый колючий воздух, пришла и боль. Она прокатилась снизу-вверх, пронзив мозг тысячами раскаленных иголок, а затем вновь опустилась, расплывшись липким бесформенным пятном на правой ноге Рори. Когда он попытался сесть, изо рта вырвался непроизвольный стон.
Рори с недоумением уставился на сочащуюся сквозь ткань комбинезона кровь. Вырванный из штанины треугольный лоскут свисал, как язык изо рта повешенного, а обнажившийся порез казался невероятно глубоким, целой кровавой бездной. Словно с кожей и плотью, раскроенной непонятно откуда взявшемся острым штырем, треснуло что-то в сознании Рори, и вместе с красным потоком, хлынувшим из раны, прорвалась какая-то плотина в его мозгу. Рори стало ужасно, дико, неимоверно страшно. Мысли метались, его начала быть дрожь.
Ну зачем, зачем было гнаться за какой-то сумасшедшей мародеркой? Он же знал, что вся техника тут не работает, и защитная система костюма тоже, а значит любое падение, любая травма становятся смертельно опасными.
Да он просто отвык от опасности, как и Шэй, и Нэйт, и все его сверстники. Они выросли в инкубаторе предусмотрительных, угодливых технологий, и совсем разучились по-настоящему бояться за свою жизнь.
Наверное, скоро он потеряет сознание и просто истечет кровью посреди этого кладбища, и даже отец со всей своей властью, влиянием, связями ничем не сможет помочь.
– Шэй… – он попытался закричать, но в горле пересохло, и изо рта выходил лишь негромкий скрипучий клекот.
Бесполезно. Шэй и Нэйт бродят сейчас где-нибудь возле стены, или вовсе отправились домой, ведь совершенно нерационально было бы плутать в тумане в поисках такого самонадеянного придурка, как он.
Тем более что их с Шэй отношения не подразумевали всяких пережитков прошлого типа поддержки, преданности или взаимопомощи. Логичный эффективный симбиоз сильнейших в своем классе особей – не более того. Он бы сам вряд ли стал напрягаться ради кого-то в подобной ситуации.
Рори скорчился, зажав рану обеими руками, и невидящими глазами смотрел перед собой. Кровь продолжала течь, и ему было всё труднее сохранять вертикальное положение. Хотелось просто лечь на прохладный метал и отдохнуть. Рори собрал последние силы и отполз к борту буксира, чтобы опереться на него спиной. Он прикрыл глаза, и сам не заметил, как отпустил ногу и осел на палубу рыхлым безвольным мешком.
«Может если немного отдохнуть, поспать, все наладится. Проснусь – а меня уже нашла гарда, отвезли в больницу, а отец меряет шагами коридор и ждет, когда я очнусь, чтобы начать орать на непутевого сына за ужасное, деструктивное поведение…»