– Ненавижу туман, – бурчал Рори. Он заметно нервничал и повторил это уже, наверное, добрый десяток раз.
– У тебя, случаем, не клаустрафобия, Рорс? – осведомился Ламфада.
Самого длиннорукого, видимо, ни малость не волновало, что они плывут не ведомо куда в закрытой со всех сторон спасательной капсуле с парой небольших иллюминаторов. А про спуск на воду вообще вспоминать страшно!
Их просто-напросто катапультировали, пристегнув ремнями к креслам всё тело, включая каждую отдельную ногу и голову. Когда шлюпка практически вертикально врезалась в воду, Рори впервые с начала этих безумных событий орал, прямо так самозабвенно, в голос. Правда Ив и Ламфада тоже орали, но последний при этом хохотал и улыбался, как на аттракционах в парке развлечений.
Эти несколько секунд свободного падения надолго вывели Рори из строя. Ив и Ламфада уже оживленно переговаривались, а он все никак не мог прийти в себя. В окне иллюминатора растекалась молочная пена тумана, и это отнюдь не повышало настроения, потому что заставляло Рори вспоминать ночь на Самайн, когда он чуть не истек кровью на кладбище кораблей.
– Нет у меня никаких фобий, – раздраженно огрызнулся Рори.
– Разве только гомихлофобия[14], совсем чуть-чуть, – Ламфада состроил рожу и показал большим и указательным пальцами эту самую чуточку, а потом загробным голосом процитировал слова из какой-то очередной сказки, – «И туман был темен, как смертный саван», у-у-у!
Хотя, по правде, неприятие Рори к туману было весьма сильным и вполне обоснованным. Ему даже кошмары снились, как он бежит через вязкое белое марево, а за ним с противным чавканьем и цоканьем гонится что-то темное, страшное, невообразимо многорукое, многоногое, многоглазое, вселяющее такой ужас, что, просыпаясь, он еще долго боялся пошевелиться, не смея поверить в счастливое спокойствие реальности.
– А не пойти ли тебе…! – нервы у Рори не выдержали, хотя злился он скорее на себя, чем на спутников.
– Не, как ты, наверное, заметил, тут особо никуда не пойдешь, хотя пора бы отстегнуться, – миролюбиво заметил технарь.
– А ты его не подначивай, Ламф, совесть надо иметь. Это ты всю жизнь на плаву, а у него и так каждый день какая-нибудь непонятная ерунда случается. Тебя если сейчас в Город забросить, тоже взвоешь. – Заступилась за Рори Ив, и он был ей за это благодарен.
– Ну, как говорится, на полу собственной кухни плавать не научишься, – глубокомысленно изрек Ламф, выбираясь из кресла.
Конечно, корабельщики вроде бы приняли Рори в свой мир, но он не переставал чувствовать себя чужим, наблюдателем, вечно не въезжающим в их запутанные неписанные правила.
И он всё еще задавался вопросом, действительно ли он сделал всё правильно? И что будет дальше? Смогут ли они осуществить задуманное, и, еще ужаснее, а что если на самом деле смогут? Он что, правда хочет погрузить Город в хаос, который обязательно последует за разрушением существующей системы? Да, она жуткая и паразитическая, но если большинство людей согласны жить по таким законам, в праве ли он решать за них…
Единственный, с кем Рори поделился однажды своими опасениями был Пука. Но и он ни малость не прояснил ситуацию, сказав, что эти ответы может найти лишь сам Рори, а еще посоветовал «не носить камень за пазухой». Вот как это понимать? Опять, небось, какая-нибудь муть про принятие, прощение и всё-такое.
Все трое выбрались наконец из своих кресел и по узкому проходу протиснулись в носовой отсек, где можно было разместиться в менее скрюченном состоянии. Ламфада первым делом пробрался к панели управления и включил все навигационные приборы, отключенные на время спуска, чтобы не перегорели из-за возможных перегрузок. Хотя, как сообщил технарь, по большей части они были бесполезными, завязанными на уже не существующие системы типа спутниковой GPS-навигации.
– Поплывем с вами, как моряки древности, по карте с компасом на перевес, – заключил Ламфада, доставая из герметичного тубуса бумажный рулон. – У нас, конечно, есть куча оцифрованных копий допотопных карт, но эта – намного круче.
Один магнитный компас был встроен в приборную панель шлюпки, а второй, в красивом футляре из темного дерева с медными уголками и заклепками капитан МакНамара вручил Ив перед отплытием. Ещё в его откидывающуюся крышку были встроены какие-то мудреные штурманские часы с календарем. «Прости, сестренка, я слишком тобой дорожу, чтобы отпустить без боя», – признался он, и крепко обнял Ив на прощание.
Вторым по важности после компаса в их плавании считался гидролокатор, который был и радаром, и сонаром одновременно, так как мог для обнаружения объектов посылать и улавливать как – радио так и звуковые волны. Данные с него выводились на два монитора над рулевой колонкой перед штурманским местом, которое никто из их небольшой компании пока не стремился занять. Рори считал само собой разумеющимся, что кресло достанется Ламфаде, как лучше всего разбирающемуся во всех этих навигационных штуках.