— А вам? — вернул подачу мужчине Зяма. — Иви необученная толком, молодая и дурная. Она против психованной не выстоит.
Я сдавленно кашлянула:
— Ну спасибо на добром слове. Так, может, и план имеется?
Тиврелий Паркс не разочаровал. Кристоф возмущенно вспыхнул. А я с тоской посмотрела в окно. Тоже мне, нашли ведьму особого назначения.
Послал меня господин особоуполномоченный в лес по грибы. На что я с милой улыбкой поинтересовалась, как же он и стража маскироваться собираются? Дятлы из них знатные получатся.
— Твое предложение? — мужчина очень знакомо выгнул одну бровь. У меня даже руки зачесались в поиске ухвата. Рефлекс, однако.
— Через два дня праздник Отцветия. Деревенские будут жечь костры, устраивать гулянья. Там вы можете затеряться в общем веселье, переодевшись под местных.
— У вас до сих пор отмечают этот архаизм? — удивился Тиврелий.
Я молча обвела рукой убранство избы. Мол, что за глупые вопросы, господин городской житель? В Бздыжниках даже дары Матери-Природе регулярно приносят. В общем, тут народ за любую гулянку.
— А я бы на вашем месте не спешил, — Кристоф задрал нос. — Вы местных как будете от полоумной ведьмы защищать? Или, дядя, ты по своей любимой привычке спишешь все жертвы во имя цели?
To как родственники после подобного заявления принялись сверлить друг друга злыми взглядами, многое объяснило. У нас тут принципиальная оппозиция! Нет, я блондинчика прекрасно понимаю, ведь особоуполномоченные от Ковена и Гильдии магов обычно появляются, когда уже есть что расследовать. И, как говорил наш консультант по правовым вопросам в Ведической Академии, ведьм много, а тех, кто умеет их ловить — мало. И если ты проживаешь в глуши, то присутствует большой шанс вообще никогда с ними не столкнуться.
Я тоже недовольно взглянула на редкую птицу, которую я наблюдаю чуть ли не на постоянной основе.
— Амулеты? — задумчиво пробормотал он. — Соврен, ты сколько можешь для защиты сделать за два дня?
— Отлично, — непонятно чему обрадовался Зяма. — Столь бездарной растраты сил я еще не видел. Иви выложится по максимуму, и будет ее болтать на ветру, как мокрую тряпку. А эффекта все равно не добьемся, потому что у Милены есть образец ее силы. И что это значит, господин особоуполномоченный? Она просто обойдет защиту амулетов. И подпитается от них до кучи. Я бы на вашем месте вскочил на коня и поскакал рысцой до Ковена. Там в загашнике сколько угодно амулетов можно найти.
Спать я ложилась с больными спиной и попой, распухшей от дум головой и огромным желанием кого-нибудь убить.
— Доброй ночи, — прозвучал мягкий бархатный голос в темноте.
— А то, — буркнула я, устраиваясь на боку. Эх, не могу я на животе спать, а хочется. — А где-то сейчас бродит полоумная старуха.
Темнота потрясенно молчала. И я уже понадеялась, что день наконец-то окончен, но Кристоф решил поговорить.
— Так ты ее боишься, что ли?
— Разумно опасаюсь, — нехотя созналась я. — Мы, ведьмы, народ и так не особо добрый, — с кровати мага раздался выразительный хмык, — а тут еще и кукушка вместе с гнездом улетела. Что выйдет из нашей затеи — ума не приложу.
— Ты не хочешь, чтобы пострадали жители? — тихо спросил Кристоф.
Я фыркнула:
— Бздыжники против Милены. Неизвестно, кому придется хуже. — И проворчала недовольным голосом: — Если что, мне же потом и лечить, и латать, и восстанавливать.
— Не переживай, я всех защищу, — отозвался излишне самоуверенный маг. — И тебя тоже.
— Ага, — я не удержала широкий зевок, — только деревни не спали, защитник. От местных я тебя не отобью, и величие рода Паркс не спасет.
Темнота снова замолчала. Глаза уже привыкли к ней. На столе я отчетливо видела сопящего в клетке Зяму. Кристоф задумчиво изучал потолок. Белокурые локоны разметались по подушке.
— Слушай, Иви, — он повернулся в мою сторону и подпер голову рукой. — А подари мне венок из синих цветов.
Я от удивления чуть с кровати не свалилась. Поясницу пронзила стрела боли.
— Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос, — прошипела я сквозь зубы. — Роника передумала за тебя замуж выходить.
— Не так. По-серьезному, — маг пытливо пытался изучить мое лицо.
Темнота — это хорошо. В ней не видно, как мои щеки порозовели.
— И зачем? — я постаралась придать голосу равнодушие, хотя как-то резко мне перестало хватать воздуха. — Твой дядя весьма прямо высказался о моей нежелательной кандидатуре. Знаешь, сколько я натерпелась от своих родственников? И принимать чужих которым я не нравлюсь — нет уж, премного благодарна. Это ты Паркс. Ты всем должен, всем обязан. А я нынче вольная птица.