Про обещанные деньги за Кристофа я старалась не вспоминать, хотя Зяма как-то предложил смотаться в город, чтобы получить причитающееся. Я только отмахнулась, мол, пускай еще полежат. Вот перестанут приходить от мага письма, и тогда… можно будет со спокойной совестью забыть о них. По крайней мере, до тех пор, пока я не стану настоящей меркантильной ведьмой. Хотя, по утверждению фамильяра, мне это не грозит никогда.
Неожиданно осенью я получила конверт от семьи. Внутри было приглашение на свадьбу второй сестры. Конечно, я удивилась, но поехала. Перемена отношения ко мне выяснилась буквально с порога отчего дома. Висела она прямо напротив двери в красивой рамке, под стеклом. Благодарность на мое имя от короны, подписанная Вильгельмом Парксом. Нас это не то, чтобы примирило, но письма от мамы стали регулярно приходить.
В целом жизнь в Бздыжниках текла в своем привычном сумасшедшем русле, и скучать мне было совершенно некогда. Днем. А вот ночью, лежа в кровати, на меня нападала тоска. И ведь все норовят точно, как баба Гэла, по больному ковырнуть.
От мрачных дум отвлекла местная ребятня, стайкой налетевшая на мою малину:
— Тетя Ведьма, вас дядя Пахом зовет! Срочно!
Я поднялась с крыльца и отряхнула юбку.
— И где он?
— Там, — махнула рукой Роника в направлении Бздыжников. — Возле своего дома.
— Хорошо, — я хитро прищурилась. — Кто съест всю мою малину, покроется пупырями.
Детки отпрянули, только одна Роника продолжила бессовестно объедать ведьму:
— Ой, да подумаешь, — она горделиво взглянула на струхнувшего Крена. — Вы же меня и вылечите.
Зяма категорически отказался от прогулки под палящим солнцем, мотивируя, что если Бздыжники я без него если и разнесу, то не все.
Староста действительно поджидал, но, вместо того чтобы озадачить меня очередным сюрпризом, начал вести пространственные беседы. Мы оговорили вроде обо все и в то же время ни о чем.
Я так ни с чем и вернулась домой. Только вот на подходе замерла, словно налетев на стену.
Тип, развалившийся на ступеньках, заставил меня всерьез задуматься о тепловом ударе. Но для видения он был слишком наглым, а для реальности — просто невозможным. А есть ли шанс на почве тоски сойти с ума? Какой интересный, а, главное, своевременный вопрос.
Я уже хотела позвать Зяму, чтобы окончательно убедиться в своей ненормальности, но на глаза попалась притаившаяся в теньке белая Пакость. Она немигающее смотрела на Кристофа и нервно била хвостом. Кажется, я все-таки осталась при рассудке.
— Ты что здесь делаешь? — сердито спросила у блондинчика. Теперь он свои локоны стрижет коротко. Но в контрасте с загорелым и слегка заматеревшим лицом они смотрятся очень необычно.
— Мда, — протянул он, вставая со ступенек, — ты не меняешься, Иви.
— Мне сейчас оскорбиться? — я нахмурилась. Как-то все смешалось в голове. И не только.
Шаг — и я оказалась в теплых объятиях. А учитывая, какая стоит жара… Ладно, так уж и быть, потерплю. Тем более, перед глазами аж черные круги запрыгали от волнения, а сердце принялось шалить, заставляя припомнить, в каком именно флаконе настойка от приступов.
— Я безумно рад тебя видеть, — прошептал Кристоф мне в макушку.
В ответ только сопела ему в шею, вцепившись пальцами в рубашку.
— Ты бы мог сообщить, — проворчала я спустя минут десять.
— Это называется сюрприз, — усмехнулся блондинчик, отстраняясь.
И тут я заметила, что у нашей сцены встречи имеется свидетель, курносый и конопатый.
— Что за девица на нас из окна смотрит? — грозно спросила я Кристофа. И сомнения не возникло, что он причастен к появлению ее в моей избе.
— Я привез, — гордо заявил будущий труп. — Чтобы ты с ней познакомилась.
Медитация, контроль… ага. Сила взбунтовалась моментально. Пакость зло зашипела, а из избы раздался удивленный звонкий девичий голос:
— У вас тут шкура на стене рычит. Так и должно быть?
— Иви! — Зяма появился у меня на плече. — Умерь радость! А то Кристофу придется с медведем обниматься.
— А у нас все по-старому, — с ноткой ностальгической грусти заметил маг. — Меч доставать?