Катя уже отпросилась с работы и собиралась к уходить. Мне ёще надо зайти по делам, встретимся прямо в парикмахерской, так что она побежала к метро, а я отправилась в свой уже гастроном. Продукты складывала в мешки со склада Кати, набирала много, даже крупы взяла, упаковки яиц, масла оливкового, эссенции. Это я случайно в Николаеве зашла в продуктовый и поразилась скудости выбора, сыра взяла разного сорта, брынзу прихватила, колбаску разную, мне ещё и маман угощать, обед Татьяне на всех готовить. С выбором спиртного совсем было скушно, скушать было нечего, но были коньяки запыленные. Их то я и брала: арарат, кизлярский, грузинский, в керамических бутылках рижский бальзам.
Вскоре я уже входила в парикмахерскую, до пяти еще полчаса, но парнишка уже ожидал нашего визита. Волосенки мои сразу были ощупаны, он ещё поинтересовался, чем это я их так подкармливаю, что растут как на дрожжах. Я же как всегда правдиво отвечаю:
– Морской водой, дважды в день.
– Это что ж, втираешь что ли?
– Плаваю я дважды в день в морской воде.
– В бассейне, что ли?
– Когда как получится.
Сегодня он стриг молниеносно, я не успевала следить за его руками. В итоге уже только при сушке феном смогла оценить свою новую стрижку. Он учел мою природную волнистость волос и теперь как бы я не качала головой, каждый волосок возвращался на своё место. Ассиметричность стала почти незаметной, класс стрижки ощущался.
Я подготовила его к появлению Кати, ей надо создать образ единственной и неповторимой девушки, будущей невесты. Как раз к концу стрижки подошла Катя, я ушла делать маникюр, а Катя заняла моё кресло. Через час мы обе уже выходили на Кузнецкий мост, переливающийся разноцветными огнями.
– Кать, я сегодня с ним переговорю, а потом с тобой созвонюсь, может в театр сходите, пообщаетесь наедине. Он хороший человек. Приставать к тебе не будет, очень тактичный, не обижай его, пожалуйста.
– Мара, я что зверь какой то что ли, я сама боюсь, мне так хочется понравиться ему, внимания хочется, чтобы не задумываться о том, со мной он или из за квартиры, или из за работы сытной.
– Вот уж эти вопросы его не интересуют точно. У него своего всего достаточно. Ты сейчас прямо красавица, так держать!
Мы разбежались и я оказалась в темноте у двери подъезда Тоника. Помня скрежет его лифта прогулялась по лестнице пешком, выходить теперь буду внутрь подъезда.
Дверь мне открыли моментально. Теперь Тоника назвать пожилым нельзя совсем. Он изменил стрижку, вместо седых волос сейчас были они пепельными с темными местами. Пластика тела выдавала скрытую силу и тренированность. К моему приходу он готовился. Был накрыт стол в просторной кухне и мне уже подавали ужин. Ужин был с вином. Тоник внимательно меня разглядывал, а потом неожиданно для меня спросил:
– И как поживает там Соломон?
Я чуть не подавилась.
– Нельзя же так в лоб без подготовки спрашивать, Тоник, меня же удар хватит от твоих вопросов. А с чего ты решил, что я в курсе жизни Мони?
– Мара, такой цвет загара можно получить только на Средиземном море, в Израйле и была ты там дней пять назад, он потускнел немного. Я прав?
– Тоник, от тебя ничего не скрыть, много ты знаешь и наблюдательный очень, как с тобой жена будет справляться?
Мы уже допивали прекрасный чаёк, под который я и рассказала про виллу Мони, как мы с ним мотались по барахолке, как я немного разочарована самим Израйлем. Я боюсь разочарования, из за этого никогда не поеду в Египет в долину пирамид.