Шлемы валялись где-то в стороне, один из них почти полностью разбит. У Эваля виднелся след от удара на голове. Неизвестно, что произошло, но пропустил он атаку очень сильную. Вирита погибла от сквозного удара в грудь. Жестокая участь.
Шаллио с неизменным лицом подошла к ним и присела на корточки.
— Жаль, что теперь я не услышу ваши перебранки… За кровь павших, за их жизни…
***
Итан очнулся в… Свободном падении?
— Какого х…! — его голос в мгновение заглушился чем-то странным, после чего он приземлился на пол.
Разошлась сильная волна по тёмному пространству. Всё тело мужчины заныло от сильной боли, но это стало лишь началом. Началом к чему-то большему.
Неизвестное место озарилось алым светом, всюду появились какие-то линии, которые двигались к условному центру. Примерно в этот же момент распространилась ещё одна странная волна энергии. Мужчина при соприкосновении с нею застыл в одном положении.
— Это чувство… Как сердце… — быстро понял глава.
Он встал на ноги и осмотрелся. Место, которое нельзя не назвать жутким.
— И чё?.. Это типа я внутри ядра, а раньше где был? Оно является сердцем херршера, так ведь? Я что-то не до конца понимаю… В яйце иголка получается? А, похуй. — думать времени не было, нужно действовать быстрее, пока обратно не отправился в увлекательное путешествие в воспоминания Шелфай.
А с каждым разом эффект после них усиливался. Если бы не сильный удар об невидимый пол, Итану пришлось бы долго приходить в себя. Надо двигать куда-то, что-то делать.
— Да что же ты хочешь от меня, полоумная?! Я уже понял, что ты сражалась за людей! И… Кстати… Аструм Фареус была твоей бабкой? Ну и семейка. А ещё… Сука, разберись со своими чувствами, я так помру когда-нибудь! Или ты этого добиваешься? Решила бить таким образом, зная, что в прямом столкновении не вывезешь? Хитрая стерва!
От негодования Итан поливал судью всем матом, что только знал. У него паршивое, очень паршивое настроение. Хотелось всё бросить и свалить куда подальше.
А как только вспоминалась должность главы Шиксала, то голова болела лишь сильнее, а желание послать столь высокий пост куда подальше — увеличивалось.
Двигаясь вперёд, человек не чувствовал ничего, только сердцебиение условного центра пространства. Ну и ещё ему казалось, что он медленно приближался к этому месту, к которому подводились все алые линии. Они напоминали вены.
В какой-то момент тёмный пол приобрёл бледно-красный цвет и сразу же за этим появилось странное ощущение.
— Что за…? — он резко повернулся. Никого. — Какого чёрта?.. С Сенти всё в порядке? Где она тут ходит? Чёт стрёмно становится.
Ощущение будто за тобой кто-то следит. Незримое, неизвестное, но такое всепоглощающее.
Может Итана и не прописать к полным трусам, однако стать главным героем в каком-то ужастике — ему бы ОЧЕНЬ не захотелось.
Атмосфера давила на него. Эта темнота, этот красный свет и бесконечное чувство наблюдения незримого…
— Может в воспоминания, а, Шелф? Давай. Я уже заждался. Не хочу тут больше ходить. — заговорил Итан, устав наслаждаться таким приятным временем. — Ну же! Давай! Какого хера?! Отправляй меня туда! Хочется узнать побольше! — никакого эффекта. — Аааагх! Проклятье! Если ты жива, то знай, я убью тебя во второй раз! Не надейся на пощаду!
Его голос растворился в бесконечном пространстве. Кричать безуспешно.
— УФ… Разд…
— Итан? Ты чего тут делаешь? — за его спиной раздался удивлённый голос.
— …
— …
— Свет моих очей, да я постарел на тысячи ночей! — после некоторого ступора выдал глава и повернулся к обладательнице голоса. — Сенти! Ну скажи, зачем пугать людей, а?
— Пугать? Я не пугала тебя. — скрестила руки на груди и слегка нахмурила брови она. — А ты испугался что ли?
— А кто бы не испугался?! Я тут чуть ли не помирал от страха в одиночестве!
— Ну… Соглашусь, здесь мне неспокойно. Тогда… — Сенти подошла к Итану и взяла его под руку. — Не бойся, я смогу защитить тебя. — на её губах заиграла соблазнительная улыбка.
— Я очень р… — не успел ответить тот, как сразу же отрубился…
***
Толпа. Много людей. Очень много людей. Каждый из них смотрит на тебя, каждый восхищается тобой, каждый верит в тебя, ни у кого из них не возникает мыслей, насколько тяжело быть таковым, каким они все тебя видят.
Человечество пережило очередную атаку хонкая, её можно назвать сильнейшей за последнее время.
Несмотря на тяжёлые потери, всё же было организовано награждение и празднование в честь победы.
Шаллио стояла на главной сцене вместе с ещё двумя людьми. Они все — капитаны элитных отрядов. Из Карателей выжило только двое, Восходящие потеряли пятьдесят процентов личного состава, Бессмертные все сорок. Из-за слишком огромного напора последним пришлось помогать внизу.
Вроде стоит и радоваться, однако на лице Шаллио играла лишь пустая улыбка без эмоций. Казалось, что в этот день она стала ещё холодней и отчуждённей.
Её награждали за заслуги, её хвалили, ей радовались. Даже по сравнению с другими капитанами — к ней особое отношение.
Люди одновременно уважали и боялись, мало кто бы осмелился подойти к ней, мало ли кто вообще бы заговорил. Недосягаемый капитан Карателей — настоящий бич против хонкая.
— Кажется, Вы чем-то недовольны, госпожа Шаллио. — заговорил Варфалавэй. Их голосов всё равно никто не слышал на общем фоне толпы.
— Откуда такие мысли? Я очень довольна, не видно? — она показала на улыбку.
— А Ваши глаза говорят об обратном.
— Глаза — отражают естество любого человека. — кивнул Висэриус.
— Хех. И что же отражают тогда мои? — розовые зрачки слабо вспыхнули.
— Потерянность.
Девушка застыла на месте.
— …глупость. Ха-ха. Ваши глаза отражают глупость, капитан Бессмертных. — слабо посмеялась та, прикрыв рот рукой.
— Может и так. Но я точно не ошибаюсь в своих словах.
— Да что вы.
— Так и есть.
Церемония продлилась ещё некоторое время, после чего капитаны наконец смогли её покинуть.
Это лишь маленькая победа в войне. Она ничего не решала, кроме разве что судьбы человечества. Люди просто пытаются выжить, извиваются до последнего.
После завершения мероприятия, капитан Карателей заперлась в своём кабинете, уселась на стул и оттолкнулась от стола, тем самым отправившись в свободное катание.
— Потерянность, да?.. — впервые на её лице было крайне сложное и задумчивое выражение. — Человеческие эмоции… Очень сложны в понимании… Я немного забыла… Или не забыла? Почему я перестала понимать? Или я понимаю?.. — задавалась вопросами она. Взгляд устремился в потолок. — Хотя… Зачем нужны эмоции? В конце концов я встала на путь того, кто будет истреблять хонкай. Мне незачем задумываться над столь странными вещами.
Шаллио сама отказалась от чувств, закрылась от них. В них нет необходимости, нет надобности. Чтобы победить, нет, чтобы побеждать — необходимы жертвы.
— Бабушка пожертвовала собой, чтобы спасти меня. Я же должна… Закончить её дело. — на её губах расцвела какая-то грустная полуулыбка.
Аструм Фареус — человек, возложивший на свои плечи поистине неподъёмный груз, неподъёмный для других, но весьма носимый для себя. И Шаллио решила взять столь тяжкое бремя, чтобы покончить с хонкаем раз и навсегда.
Информации о появлении нового судьи не поступало. Даже признаков не виднелось. Это одновременно радовало и пугало. Словно затишье перед бурей.
— Что же ты подготовил, хонкай? — капитан пододвинулась к столу и приложила руку к лицу. Внезапная головная боль.
Этот недуг уже некоторое время преследовал Шаллио. Медицинское обследование ничего не показало, потому она просто решила пустить всё на самотёк, но… С каждым разом было сильнее.
Порой ей казалось, что она слышит какой-то голос. Тихий шёпот, взывающий к чему-то. Сколько бы ни пыталась — расслышать не удавалось.
***
Итан снова проснулся. В сознание его привела знакомая моська пред глазами.