И вдруг получаю удар прямо в грудь, удар такой силы, что отлетаю почти на метр и заваливаюсь на спину. Несколько минут не могу вдохнуть, горю от недостатка воздуха, а когда способность дышать возвращается, он уже стоит надо мной.
- Все это произошло два дня назад, Питер. Что ты делал потом?
- Я думал, мой Лорд, - я почти не заикаюсь и не отползаю от него, произнося эту глупость.
Он зол, и это не игра. Каждое его слово сопровождается ударом ноги… ребра, руки, голова - бьет, куда попало. Он то и дело наклоняется ниже, чтобы заглянуть в меня поглубже, и бьет, бьет по-маггловски. Значит, действительно вне себя.
- Я пытался понять, почему они все так решили… - спасаю голову, бока переживут.
- А может, ты думал, не стать ли тебе настоящим Хранителем Поттеру, а со мной распрощаться? - он вспоминает о палочке, на меня опускается тяжелая плеть - одно из его любимых заклинаний для разговоров такого рода, - а может, ты размышлял, не пора ли меня предать? - еще один удар плети.
Я катаюсь по полу, пытаясь увернуться от ударов, мне хочется обернуться и спрятаться под мебелью, только тут нет ничего, кроме его кресла и стола, ничего такого, что могло бы меня защитить, кроме… Замираю, раскинувшись на спине, очередной удар приходится поперек живота, вздрагиваю всем телом, но больше не уворачиваюсь, иначе следующим заклинанием может стать и круцио. Я лавирую между его настроений, я знаю, как и что можно делать, он знает, что я знаю. Столько времени было потрачено на то, чтобы я не боялся таких допросов. Столько времени в меня вбивалось не отпускать мысли прыгать по голове, как им хочется, и то, что я позволил себе это здесь, означает… Он зол, но то, что он делает - допрос. Если дойдет до круцио, значит, он перестал мне доверять, он же считает, что под круцио защитить свои мысли никто не может. Значит, круцио - конец. Я полностью раскрываюсь, позволяю читать себя, как книгу. Он приседает рядом, мы смотрим друг на друга. Все, непростительного не будет.
- Ну и до чего ты додумался, мыслитель? Можешь начинать.
- Я не уверен, Повелитель, но…
- Тогда зачем было терять время? Если ума у тебя все равно недостаточно? - мы оба тяжело дышим.
Он ходит по комнате туда-сюда, переступая через меня каждый раз.
- Я же пришел к вам.
- Ну, знаю я эту маггловскую сказочку, раскаявшийся грешник дороже праведника, или как там? Спасибо и на том, ты, неизвестная фигура на шахматной доске. Думаешь, мне нравилось сидеть здесь и гадать, что с тобой случилось!? Я ненавижу беспомощность и бездействие, а ты заставил меня думать, что я ничего не смогу сделать, так и не узнаю, что случилось, разве что пошлю Дамблдору письмо: «что там с нашей зверушкой». Ну?
- Я думал, вдруг это ловушка, и там вас будет ждать он сам.
- Ты тоже так думаешь!? - он улыбается совершенно неуместной в этой ситуации счастливейшей улыбкой, - действительно, это первое, что приходит в голову. За три года ты не мог не проколоться, а если и мог, значит, Моуди вскрыл всю правду случайно, всего лишь использовав нужное слово - крыса. Нашему старому другу этого могло быть достаточно. Но есть и контраргументы: ритуал, как ты его описал - настоящий, по идее, Дамблдор теперь не может их найти, так же, как и я, если они проявятся где-то или кому-то сами - станут опять доступны всем, у них же не нормальная ненаходимость, а всего лишь секрет. Забавно, ненаходимые дома могут начать так вести себя так, если переходят во владение не по крови, Дамблдор правильно вычислил корни, видимо. Может, он придумал, как обмануть это? Ничего нельзя сказать наверняка, может, ловушка, а может, и нет.