Я никогда не поступлю, как они. Мне нужно только избавиться от анимагического облика, и Темный Лорд будет возрожден, совершенно не важно, какой ценой, тихо и буднично или под грохот фейерверков - мне все равно.
Эпилог.
Когда я смотрю в зеркала, вижу там старого человека, по крайней мере на десять лет старше Артура Уизли, а ведь должен быть на столько же моложе. Видимо, крысиная жизнь проходит быстрее человеческой для анимага. Спина стала сутулой, скрюченной, я больше не смогу гордо поднять голову, даже если очень захочу - она не поднимается, мой скелет меня предал и начал превращаться в крысиный. Пальцы рук неадекватно длинные и скрюченные, крысиная лапа вполне узнаваема. То же самое со ступнями, человеческая обувь доставляет только мучения. Несколько десятков превращений туда-сюда, то, что я стараюсь больше времени проводить в человеческом обличье, ничего не меняют, но в каждой из занюханных маггловских гостиниц, где я ночую, я немедленно бросаюсь в ванную - смотреть на себя. Сколько должно пройти до восстановления, тринадцать лет? Я даже не знаю теперь, есть ли у меня столько. Неважно. Зато могу, наконец, сделать то, ради чего остался на свободе, и иду к цели так быстро, как только получается. Чем ближе, тем яснее план. Все заканчивается в густом лесу какой-то слаборазвитой страны, в которой никто не говорит по-английски, но не в одиночестве, а с неожиданно встреченной здесь соотечественницей. Служащая Минмагии, почти ровесница, я помню ее по Хогу - неожиданнейшая удача, чтобы узнать последние новости министерства, хотя, начиная её спаивать, я еще не знаю этого и больше думаю о том, что вся её ценность - в её английском, империо на местных оказывается совершенно бесполезным, так как даже после этого они не понимают моих приказов, а никаких подходящих для этого случая переводящих заклинаний я не могу вспомнить.
Итак, мы оказываемся в густом лесу, и моя собутыльница безропотно дает привязать себя к дереву. Дальше я помню плохо, много-много крови, подробности ритуала, который я провожу, надеюсь, больше никогда мне не понадобятся. После я слаб, перед глазами кружат черные точки, скорее разгоняю их, даже не задумываясь, как изменило Темного Лорда о то, что с ним случилось, поэтому совершенно не подготовлен к тому, что вижу - крошечное человекоподобное существо, но не младенец, пропорции взрослого, что до остального… я зажмуриваюсь.
- А ведь это гораздо лучше, чем было, Питер. Боли больше нет, только холод… Заверни же меня во что-нибудь, а то я замерзну насмерть.
Падаю на колени, срывая с себя мантию, закутываю его и прижимаю к себе, чтобы согреть. Не хочу смотреть, хочу только слышать голос, который не так изменился, чтобы не узнать его.
- Почему… такое? - я даже не решаюсь назвать это телом.
- А чего ты хотел? Я взял с каждого из вас по пол литра крови, больше не мог, вы оба мне нужны живыми. Настоящее тело сделаем потом, когда будет все нужное.
Я оглядываюсь на пленницу.
- И она пока тоже. Слишком интересно то, что мелькает у нее в голове. Как тебе удалось дотащить её сюда?
- Она уже была здесь, Мой Лорд, сказала, что проводит так отпуск. Я выбрал правильно?
- Все идеально, учитывая, что ты сохранил мою палочку. Я ее чувствую, давай сюда, - теперь и он вглядывается в то, как я выгляжу, - а сколько времени прошло?
Я трансфигурирую свою мантию в нечто теплое и с рукавами, помогаю ему просунуть руки, вкладываю в протянутую ладонь палочку. Смотреть больно. Если он говорит, что это лучше, чем было, то, глядя на него, я вижу цену своей ошибки, и мне нестерпимо больно от этого. Тринадцать лет было хуже, чем сейчас, чем это? Он понимает по-своему, шепчет глухо: «так противно?» Почему не чувствует, что со мной на самом деле, тогда как раньше определял безошибочно? Впрочем, ему не до этого, но допрос Берты Джоркинс убеждает меня, что передо мной тот, к кому я шел. Темный Лорд вскрывает ей голову, и слова льются водопадом.
Невероятно, что я нашел такого информатора, просто ткнув пальцем в небо: теперь мы знаем не только о планах Министерства на год вперед, но и о судьбе большинства Упивающихся и о том, что одному из них мы можем помочь - и мы отправляемся не куда-нибудь, а к мистеру Краучу, который теперь у нас в руках, так или иначе. Он так хотел сыграть в неподкупного стража закона, да не вышло - собственного сына все же вытащил из Азкабана. Идеальным отцом, однако, стать и не пытался, а держал сыночка под империо. Десять лет, до самого нашего прихода, а теперь пусть попробует непростительные на собственной шкурке. Не только империо, потому что Барти младший, когда-то выглядевший ангелочком, на старшего весьма зол.