— Будь у тебя такая возможность, разве ты сбежала бы?
Хм, логично. Хоори бросила короткий взгляд на уткнувшегося в карту мутанта. Тот, сосредоточенно рассматривал ее, иногда очерчивая пальцем, одному ему ведомые линии. Застряла на четком, словно вылепленном рукой искусного мастера, профиле. Значит, он считает, что на суде, который соплеменники устроят ей после обмена, шансы не велики. Судорожный вздох, долгий выдох — она что-нибудь придумает, выкручивалась же как-то до сих пор. Зеленые глаза уставились на нее, главарь снова засек ее за разглядыванием.
— Красивый?
Хоори молчала. Увидела собственное плачевное, какое-то растерянное лицо в темных расширенных зрачках Дорна. Тот словно с досадой скривился, помотал головой и снова, дав ей возможность рассматривать свое отражение в его глазах, мягко произнес.
— Обмена не будет. Надеюсь, и бойни устраивать не придется…
— Почему, — изумилась Хоори. А какого они рожна едут? Решили выкрасть?
— Я недавно сказал тебе, что ты не умрешь?
— Да.
Дорн усмехнулся.
— А сегодня утром ты именно мне первую очередь отвела на твое убийство…или… — прищурившись, опустил взгляд на ее губы, — ты другое имела в виду?
Дорн, конечно, умело ее заткнул и заставил наблюдать пейзаж снаружи, отвернувшись к окну. Как он собрался разрешить эту ситуацию, она так и не спросила.
Он почти и не смотрел в ее сторону. Яркие янтарные с красными крапинками глаза Соула сосредоточенно скользили лишь по тем, кто нес существенную угрозу для вожака кицунэ. Рядом с ним верный, словно пес, Крус, его соратник с давних времен и родной брат Мойры. Его взгляд также как и сестры горел недобрым огнем. Ну и братишка, отправить Мойру с требованиями Соула, в логово мутантов, пусть даже и с условием ее немедленного возвращения после разговора с Дорном. Хотя, зная молодую кицунэ не удивлялась, Мойра была также фанатично предана вожаку…
Хоори скользнула взглядом по зеленой стене леса, с островками белых скалистых шапок и пыталась примерно предположить по каким кустом кицунэ расположились, держа чужаков на мушке. Она не сомневалась, что лесной массив нашпигован людьми Соула. Запястье охватили сильные пальца Дорна и она, опустив глаза, как завороженная следила за движениями большого пальца по тому самому, нежному месту, где в тонкую кожу туго ударялся сосуд, переполненный горячей кровью.
— Я хочу видеть женщину, Соул.
Его лица она не видела, но по тому, с каким нажимом он произнес требование, было очевидно — мутанта из округа шахт вся эта ситуация сильно напрягала.
Только бы не сорвались, не превратили эту тяжелую, на грани нервов встречу в кровавое мессиво.
А вот и Зои, с глазами как у совы-охотницы. Напряженная, словно струна и с бледным, до синевы губ, лицом. Серо-зеленые глаза не покидали окаменевшего лица Лекса, и, когда она оказалась в кольце рук Соула с приставленным под подбородок лезвием ножа, Хоори почувствовала просто ударную волну бешенства от вроде бы не шелохнувшегося мутанта.
Соул оскалился, также учуяв невидимый кровожадный посыл со стороны врагов, счел нужным предупредить.
— Только одно движение вперед и земля под вашими ногами загорится, мутанты.
Он переводил взгляд с Лекса на Дорна.
— Поверь мне красноголовый. Даже по пылающей земле я успею добежать до вас и хорошенько покромсать. — Ощерился Дорн, не привыкший, чтобы ему указывали.
Хоори сжала заледеневшими пальцами его ладонь.
— Дорн, — тихо запротестовала она, с ужасом ожидая взрыва.
Взорвался пока только Дорн, до этого и ни разу не взглянувший на нее. С гримасой раздражения обернулся и тоже тихо, но достаточно свирепо отчеканил.
— Ты можешь помолчать, женщина? Я сам решу, что нужно делать?
Зои сглотнула, под кожей руки Соула зашевелились мышцы.
— Зачем, Соул? Что тебе даст ее смерть? — спросил Дорн, имея ввиду Хоори.
— Это закон. — И слегка склонив голову в сторону, коротко, с пониманием улыбнулся, — тебе понравилась наша огненная птичка? Трудно расстаться?
Крус и еще пара кацунэ ухмыльнулись смерив надменно сжавшуюся от слов своего вожака, Хоори, та во все глаза таращилась на Соула — мелькали картины ее прошлой жизни, среди казалось бы своих. Он был самый умный, самый ловкий…самый красивый — а вот добрым и нежным с ней он никогда не был. Боги, ведь она с такой горячностью лелеяла, берегла свою влюбленность, а теперь стоит тут, слушая ехидные замечания и ожидая смерти от него…