Одна лапища зарылась в волосы, Хоори возмущенно зашипела, но отодрать его руку сил явно не хватала. Назойливый свет фонаря бил прямо в лицо.
— Полукровка да, но не из чистых.
— Ну да… — задумался лысый, и, хмыкнув продолжил, — но ведь редкий экземпляр. Она действительно может быть важной для него?
Молодой прищурился.
— Что гадать. — Оскалился, холодно и равнодушно — и от того страшно, — давай спросим?
Посмотрел прямо в глаза и ровно, без вопросительной интонации спросил.
— Из кицунэ?
Молчать долго нельзя, но и быстро отвечать не нужно. Выдержала паузу и, как ей казалось, достаточно недоуменно ответила.
— Нет.
— Врет девка, Дорн. Кицунэ она. — Влез лысый и крепче сжал пальцы, причиняя боль.
— Ее право. Значит, умрет быстрее. Будь она кицунэ — шансов выжить было бы больше. — Бросил Дорн и развернулся на выход.
Лысый недовольный пыхтел. Выбить из хлипкой девахи признание ничего не стоило, и не таких ломали.
— Отпусти меня.
— Чего? — протянул мутант, но его перебил Дорн.
— Оставь. Не интересно.
Ушли. Со вздохом опустилась на пол. Уткнувшись лбом в ладони, Хоори минуты две сидела раскачиваясь назад — вперед. Ага, скажи им, откуда она — будут выбивать информацию о своем племени. Нет уж… тогда умираем.
Бесконечно долго протянулись еще трое суток томительного ожидания. Может, про нее вообще забыли? К тому времени как за ней снова пришли, она уже как затравленное животное, металось по подвалу. Выйти, быстрее выйти отсюда, она как-будто задыхалась в этой затхлости темного, сырого подземелья. И хотя понимала, что придут, чтобы убить, уже было все равно, только бы вылезти наружу и вдохнуть глоток свежего воздуха. Что толку, тут в подвале тоже смерть…от удушья, от бездействия, от ожидания.
Дорога та же самая. Они снова идут туда, где в прошллый раз так хорошо повеселилась Хоои. Сегодня она сомневалась, что вернется обратно. Дважды молния не бабахнет удачно. Не смотря на то, что ее лицо еще сутки болело после того боя с Трис, она считала ей повезло. Отделалась парой синяков, жива…да и что говорить зрителям понравилась. А сечас… в груди непритно ворочалось сердце. Наврядли мутанты приготовили ей новую Трис…наверное, это все? Запаниковала, двое здоровяков- сопровождающих, почувствовали ее смятение и еще крепче обхватили в железные тиски тонкие предплечья приговоренной.
Поворот был дальше…Хоори нахмурилась, маршрут поменялся и, когда они прошли небольшой незнакомый коридор, оказались в той самой ложе, что трое суток назад наблюдала Хоори. С того места, где сейчас, в окружении мутантов во всеоружии, восседал молодой парень.
Под одобрительные реплики, ему на теле двое других, но с серым, достаточно блеклым рисунком вен, набивали черной краской знаки воина. Судя по тому, что мутант бы в свежих ссадинах и кровь еще сочилась из рассеченной брови — недавно закончился бой и проходил процесс посвящения в касту бойцов. Поверх серых отметин мутации наносилась татуировка, призванная выделить отличительные черты боевых мутантов от других.
Нда… куча мужских, оголенных по пояс тел никого не могла оставить равнодушной и Хоори, вцепившись взглядом в толпу на центральной площадке, восхищенно скользила по прекрасным экстерьерам мутантов. Сильные, ловкие и потрясающе выносливые — именно они были претендентами на всемирное господство. Кицунэ сильны, да…но, увы, малочисленный народ, а эти — шли семимильными шагами в развитии после Большой Эпидемии.
— Она быстро восстановилась.
Хоори обернулась на скрипучий голос. В креслах восседали уже знакомые лица — Дорн, Лысый, вечно недовольный беловолосый хмырь и еще один, пожилой, тоже беловолосый, но из-за сплошной седины.
И вот он, ответил тихим дребезжащим смехом на реплику светловолосого.
— Ну еще бы. Тур научился ценить редкости, — старик опять скрипуче засмеялся и уже Дорн, заинтересовавшись, хмуро бросил короткий взгляд на испещренное морщинами, хитрое лицо старика.
— Говори Гойя. Ближе к делу.
— Лысый был прав. — Перестал скалиться седой мутант, — это кицунэ.
Ему все поверили, безоговорочно — и, когда Хоори встретилась с острым, не предвещающим ничего хорошего взглядом Дорна, стало по-настоящему страшно. Хотя который раз это повторяет. Похоже, здесь нет предела совершенству…
Пытки. Она всегда боялась этого. Как много боли сможет вынести? Этих уроков проходить не хотелось…никогда. Вот сейчас действительно все очень серьезно…Глаза, наверное, как тарелки. Настолько она обескуражена тем, что мнение старикана в пух и прах перевернуло все ее планы. Старикан вроде местного авторитета и то, что тот сейчас безапелляционно подтвердил ее принадлежность, грозило большими неприятностями. Быстро не умрет, нет.