— Кто ты? — резко остановившись, выпалила Хоори.
Та улыбнулась и склонила голову в сторону.
— Говори! — медленно потянулась к катане за спиной, металлические ремни хорошо выдержали жар пещеры. Если она выберется отсюда, расцелует потную лысину Лысому…И надо узнать как его зовут.
Отражение издевалось. Кокетливо приложила ладонь к губам, словно пряча смеющиеся губы.
— Пришла.
От неожиданности Хоори взвизгнула. Глупо конечно, а зачем спрашивала у него…точнее у нее.
Дорн не поверит ей. Может отравление? И все это происходит лишь в ее воспаленном мозге? А на самом деле она лежит, обнаженная и мертвая где-то там в пещере?
— Я ждала тебя. — А вот голос не нее. Женский, но он принадлежал другой. Хоори даже услышала легкий, едва уловимый акцент.
— Зачем?
— Ты нужна мне. — Незнакомка помолчала, откинула прядь пламени и надменно прошлась по ней оценивающим взглядом. — Ты красивая…Кицунэ. Он тоже прекрасен.
— Кто?
В оранжевых глазах вспыхнули белые огоньки.
— Соул…
Хоори скривилась, от тягучей боли внутри, ох, это чувство вины.
— Верни его.
Пламя волос зеркальной Хоори качнулось.
— Нет. Он вернулся туда, откуда когда-то ушел — рыжая опустила глаза и чуть тише добавила с холодком, — у него неоплаченные долги. Как и у всех потомков…
— Что тебе нужно, тварь? — взорвалась Хоори слушая приговор Соулу…Не вернется, не вернется…Но жив.
Та, кому принадлежал этот чуть хрипловатый, но холодный голос с едкой язвительностью ответила на ее выкрик.
— Королевская кровь. Думали, далеко убежали? — она злилась, уже выплевывая слова словно яд, — я везде достану…Я долго ждала и вес-таки выловила одного из вас.
Отражение плотоядно улыбнулось, чуть приблизилась.
— Ты пойдешь за ним? — вкрадчиво заглядывало отражение ей в глаза, — я заставлю его полюбить тебя…И ты будешь счастлива, разве может быть иначе, когда рядом такой бог огня…
Ее отражение исчезло, скривилось и видоизменилось показывая теперь Соула. Он обнаженный, стоял возле большого окна, обернулся — о, боги как он прекрасен…Он в другом мире? Тут его лицо исказилось в гримасе ненависти, всепоглощающей и не оставляющей надежды на другое.
— Что ты с ним сделала, мразь? Кто ты вообще?
Иллюзия Соула пропала, вернулось ее отражение. Та надменно поглядывая на Хоори, встала в позу…Не ее движения, эта двигалась с высокомерием и пластикой ленивой кошки.
— Я его давняя знакомая, так скажем…Ты же понимаешь, ты не из этого мира…Ты в нем чужая, а я предлагаю вернуться домой, — она изящным, чужеродным жестом протянула тонкий пальцы, — пошли со мной…
— Нет, — перебила Хоори так сладко щебечущий с призывом и обманчивой нежностью голос, — верни Соула и уходи…Иначе я разрушу тебя.
— Ради Дорна стараешься, — красивое, тонкое лицо исказилось в ухмылке, — зря, ты ему не нужна. У него сотни таких, не смеши…
— Заткнись.
— Не смей со мной так разговаривать, ты должна быть благодарной мне, за то, что открываю твои слепые глаза. — Пристально всматриваясь в ее лицо, она равнодушно бросила, — и Хоори…твои мутанты, там снаружи…они все мертвы.
Сердце толкнулось, сделало одинокий удар…остановилось и бросилось вскачь. Хоори потянула рукоять катаны за спиной. Лязгнуло, так приятно и до боли напоминающее Дорна, железо.
Ее собеседница хмуро наблюдала.
— Сучка. — Губы Хоори почти не двигались.
В глазах той, что в зеркале промелькнула растерянность.
— Черт тебя дери, — глаза ненавистного отражения засияли и Хоори очутилась в той комнате, где она видела Соула.
Это все неправда. Она снова играет с ней.
— Хоори? Что ты тут делаешь?
Она обернулась. Рядом с ней, нахмурившись, стоял Соул.
— Ты плачешь?
Янтарные глаза смотрели с отеческой заботой, блестящие, темно-красные волосы стянуты в хвост, чувственные губы и эта золотистая, словно подсвеченная изнутри кожа…
— Прости меня…
Соул удивленно вскинул брови.
— За что Хоори?
— Я упустила тебя, не спасла.
Он засмеялся, сверкнул зубами, а в глазах искрился солнечный летний полдень…О, Соул…
— Глупая, мы с тобой вернулись домой. Здесь только ты и я…навсегда.
Хоори плача, скорбно покачала головой.