Право руля - одерживай. Лево руля - одерживай. Он командовал себе, как командовал бы рулевому на своей шлюпке, однако в его смятенном мозгу вспышкой пронеслось: он не может полагаться на свои неуклюжие руки так, как полагался бы на опытного рулевого. Паром вошел в промежуток между баржей и берегом. Корма все ещё поворачивалась, и Хорнблауэр в последний момент повернул руль, выравнивая её. Баржа пронеслась мимо - женщина крикнула что-то, приветствуя Хорнблауэра, и осеклась на полуслове увидев за рулем "Королевы Шарлотты" незнакомца. До Хорнблауэра доносился звук её голоса, но слов он не разобрал - ему некогда было вникать.
Баржа осталась позади, и Хорнблауэр перевел дыхание. Теперь он улыбался - все хорошо в этом лучшем из миров, хорошо вести паром на скорости девять миль в час по каналу Северн. Но Дженкинс снова кричал - они приближались к шлюзу. Дженкинс замедлил скорость. Шлюзовые ворота были открыты, смотритель стоял наготове. Хорнблауэр направил паром в шлюз. Задача облегчалась тем, что скорость "Королевы Шарлотты" резко упала, как только впереди неё прошла поднятая её же носом волна. Хорнблауэр схватил кормовой швартов и спрыгнул на берег. Чудом не упал. Швартовая тумба в десяти футах впереди - он добежал до нее, накинул петлю и затянул. Теоретически надо было бы почти остановить паром, дать ему войти в шлюз и остановить окончательно у следующей тумбы, но трудно было ожидать от Хорнблауэра, что это удастся ему с первой попытки. Он позволил тросу скользить сквозь руки, а потом потянул, но слишком резко. Трос и тумба заскрипели, "Королева Шарлотта" развернулась, ударилась о противоположный берег и застряла на полпути в шлюз. Подбежала жена смотрителя, наклонилась, выровняла нос судна, ухватила носовой швартов, перекинула его через крепкое плечо, и протащила судно последние десять ярдов. Минуты две были потеряны зря. Мало того. Паром миновал уже верховья, этот шлюз был спускной, а Хорнблауэр оказался начисто к этому не подготовлен. Совершенно неожиданно для него "Королева Шарлотта" резко ухнула вниз - это открыли передние ворота. Вода стала быстро убывать, и Хорнблауэр еле-еле успел вытравить кормовой швартов, не то судно зависло бы на нем.
- Эге, приятель, плоховато ты управляешься с паромом, - сказала жена смотрителя. У Хорнблауэра уши вспыхнули от стыда. Он сдал экзамены по навигации и судовождению, он часто вел в непогоду огромный линейный корабль. И весь его опыт почти бесполезен в Глостершире - или, может быть, это уже Оксфордшир. В любом случае, вода спустилась, ворота открыты, буксирные концы натянулись. Хорнблауэру пришлось поспешно перепрыгнуть шесть футов, отделяющих его от кормы, не забыв прихватить кормовой швартов. Ему это удалось, хотя и без особого изящества, и он услышал за спиной искренний смех смотрительши. Она что-то говорила, но он уже не слушал надо было хвататься за румпель править под приближающийся мост. А он-то, платя за проезд воображал себе беспечную жизнь паромщиков!
О, небо и земля! Мария пробралась через каюту второго класса и теперь стояла рядом.
- Почему ты позволяешь этим людям грубить? - вопрошала она. - Почему не сказал им, кто ты?
- Дорогая... - начал Хорнблауэр и замолк. Если Мария не понимает, как глупо капитану не справиться с каким-то паромом, то убеждать её бессмысленно. Кроме того, ему некогда пререкаться.