— Простите меня, лорд Эванс. Забудьте, пожалуйста, — с мольбой обратилась к ректору, не зная, куда деваться от стыда.
— Постой, Эмилия. Я хочу понять, чем продиктованы твои слова, — требовательный тон Винсента заставил меня содрогнуться.
— Следствие больного воображения, — попыталась отшутиться, но этот номер с главой академии не прошел.
— Не увиливай. Ты не стала бы ни с того ни с сего задавать подобных вопросов. Не в твоей манере. Так при чем здесь леди Мистрел?
Я молчала, подбирала более-менее вразумительный ответ, но такой, чтобы не выдать родственницу, ляпнувшую о близящейся помолвке. Видимо, глава академии побоялся, что не услышит от меня ни звука, поэтому протянул руку и накрыл ею мою. Она оказалась такой горячей, что я невольно вздрогнула. От места соприкосновения по телу начали расходиться пробуждавшие страсть волны. Разум и чувства вновь схлестнулись в яростной борьбе. С одной стороны, следовало разорвать контакт, а с другой — так хотелось его продлить. Но разум победил — я положила руку на колени, лишая Винсента любой возможности дотронуться до меня.
— Вы выступили сегодня в роли кавалера Аурелии, вот я и решила, что вас связывают гораздо более крепкие отношения, нежели дружба.
— Знаешь, Эми, а ты почти не изменилась с нашей первой встречи. Как не умела лгать, так и не научилась.
Винсент беззлобно усмехнулся, и его взгляд на мгновение стал задумчивым, словно он вспоминал упомянутое событие. А вот мои щеки ощутимо запылали от смущения, поскольку вела я себя просто ужасно в день помолвки с Говардом, на которой и познакомилась с главой академии.
— Если я и решусь жениться в ближайшее время, то моей избранницей станет уж точно не твоя родственница. Я не враг себе, Эмилия, — горькая улыбка коснулась его губ.
Смысл сказанного быстро дошел до меня и заставил еще сильнее залиться краской. Никогда бы не подумала, что такой мужчина, как Винсент Эванс, заинтересуется простой адепткой да еще и сознается в этом. Из всего услышанного получалось, что знакомить Аурелию с родителями он не намеревался. Следовательно, тетушка солгала. Но зачем? Хотела ввести меня в заблуждение? Неужели уже тогда видела во мне соперницу?
Глава академии одним большим глотком осушил содержимое чашки и со стуком поставил ее обратно.
— Что ж, время позднее. Раз мы все выяснили, я могу со спокойной душой отправляться спать. Приятных снов!
Дождавшись ответных пожеланий, Винсент поднялся из-за стола и, бросив на меня прощальный взгляд, исчез. С моих губ тут же слетел тяжелый вздох. Я еще долго смотрела в пустоту, пытаясь понять, что заставило его завести такой неприятный разговор. Зато сколько всего узнала… Позже… Я подумаю обо всем случившемся позже.
Прошло не меньше четверти часа, прежде чем я сменила неудобное платье на домашние брюки и широкую футболку и сразу же почувствовала себя намного лучше. Запах Винсента преследовал меня. Казалось, моя кожа пропиталась им. Желая от него избавиться, распахнула настежь окно и вдохнула прохладный воздух. Вспомнив, что собиралась написать маме, опустилась на прежнее место, достала лист бумаги, перо и принялась строчить.
Появление милого я почувствовала сразу, поэтому быстро накрыла сложенное пополам письмо учебником (не хотела, чтобы парень хоть глазком заглянул в него).
— Ингрэм! Как я рада тебя видеть! — с этими словами я бросилась к нему. Крепкие объятия, напоминавшие стальные тиски, поразили меня до глубины души. Прошла минута, но он так и не разжал их. — Что с тобой? — с тревогой спросила у него, немного отстранившись.
Черный цвет волос подчеркивал неестественную бледность лица. Судя по залегшим под глазами теням, прошлую ночь ему вряд ли удалось поспать. Что произошло?
Черный цвет волос подчеркивал неестественную бледность его лица. Судя по залегшим под глазами теням, прошлую ночь ему вряд ли удалось поспать. Что произошло?
— Эми, я так виноват, так виноват. Даже не представляешь, что у меня на душе сейчас творится. Как же мне плохо…
От этих слов в горле моментально пересохло, земля стремительно начала ускользать из-под ног, а сердце, казалось, и вовсе замерло, боясь сделать хоть один удар, ведь первое, о чем я подумала — история повторяется.
— Ты изменил мне? — спросила у Ингрэма осипшим голосом.
— Что?
Он ухватился пальцами за мои плечи и озадаченно посмотрел в глаза. На лице милого отразилось искреннее недоумение. Однако уже в следующее мгновение оно сменилось озарением. Черные глаза вспыхнули негодованием.
— Нет. Конечно же нет! Как ты могла обо мне так подумать?! — укоризненно воскликнул Ингрэм, обогнул стол и опустился на то самое место, где совсем недавно сидел ректор. Почему именно на это, а не на другое?
— Тогда что? — теперь в замешательство пришла я.
Мне было невдомек, чем продиктовано подобное самобичевание. А он медлил с ответом, доводя и без того напряженное состояние до высшей точки.
— Из-за меня погиб человек, — еле слышно проговорил Ингрэм, опустив низко голову. Вдобавок поникли и плечи, да так сильно, словно на них легла непомерная ноша. Плохо соображая, я подошла к стулу и шлепнулась на него.
— Как так?
— В центр поступило сообщение, что в Алтенгелле неподалеку от мельницы образовался небольшой разлом. Отец отправил меня закрыть его, наказав взять с собой пять человек. Но я ослушался. Подумал, что с таким легким заданием запросто справимся и втроем. Как выяснилось на месте, крохотный разлом расширился до приличной дыры. Из нее начала вылезать всякая мерзость низшего порядка. Пока Хорсток латал брешь, я и Синклер уничтожали всех, кто успел проникнуть в этот мир. Мы уже потирали руки, когда случилось непредвиденное: наружу вырвался ригли.
— Демон высшего порядка? — уточнила, позабыв за два года названия нечисти.
Игрэм кивнул, бросив на меня быстрый взгляд.
— Он схватил Хорстока и растерзал его в два счета прямо у нас на глазах. Тот даже закричать не успел, так быстро все произошло.
— Ты не мог знать, что все так обернется, — заговорила вкрадчивым голосом, понимая, что милый ожидает поддержки.
— Я должен был послушаться отца, а не идти на поводу у амбиций, — замотал Ингрэм головой, не желая соглашаться с моими доводами. — Мне казалось, он считает меня слабаком. Я хотел доказать ему, что он неправ, что с таким пустяком справится вдвое меньше некромантов.
— Случившееся — дурное стечение обстоятельств. Ты не ясновидец и не слабак, однако и не всесилен. Как бы тебе этого ни хотелось, ты не можешь спасти всех, кто попал в беду. И должен это понять, иначе изведешь себя, — я протянула руку к его руке и переплела наши пальцы.
— Мне следовало взять больше людей. Мы бы за считанные секунды справились с разломом, и тогда ригли не вырвался бы оттуда.
— Это твои предположения. Он уже мог бродить по округе и к моменту вашего появления убить множество людей. Мог также выскочить из расщелины и убить Хорстока, будь вас шестеро или семеро.
— Я допустил непоправимую ошибку…
Казалось, Ингрэм не слышал меня. Он ушел в себя, вновь переживал те ужасные моменты, и мое сердце разрывалось на части от собственной никчемности.
— Целители тоже порой теряют пациентов, иногда даже коллег, когда не придают значения мелочам. Ошибаются все. Извлеки урок.
— Он погиб из-за меня! Его кровь на моих руках. И мне от нее не отмыться. Как ты это не понимаешь?! — сорвался Ингрэм на крик, вскочил со стула, расцепив наши соединенные пальцы, и начал мерить широкими шагами комнату.
Буквально на миг я оцепенела. Мне еще никогда не доводилось видеть милого в таком состоянии. Видимо, случившееся сильно зацепило его. И раскаяние точило сердце. Но чем я могла помочь помимо словесной поддержки и крепких объятий? Ничем. Однако следовало что-то предпринять.
Я торопливо встала из-за стола, подошла к Игрэму и сомкнула руки у него за спиной. Он не оттолкнул. Сам обнял в ответ и уткнулся носом в макушку, цеплялся за меня, как утопающий за соломинку, словно мне было под силам спасти его. В данном случае душу. Постепенно напряжение спадало в мужском теле. Оно перестало походить на натянутую струну, готовую лопнуть в любую секунду.
Чуть позже мы расположились на кровати. Милый положил голову на мои колени и сомкнул глаза. Запустив пальцы в его густые и жесткие волосы, я начала поглаживать затылок, и он окончательно расслабился. Мне долго не хватало смелости поинтересоваться реакцией отца на его непослушание, однако в какой-то момент все же решилась:
— Как он отреагировал? Не уволил хоть?
Парень сразу догадался, о ком я.
— Нет. Вызвал к себе, отчитал как подростка в присутствии своего заместителя, дал выговор. Думаю, он даже рад такому стечению обстоятельств.
— Почему? — мой голос выдал растерянность.
— Отец показал, насколько я еще слабак. Мне нужно стать сильнее, поскорее набраться опыта, — резко спохватился Ингрэм, сев на кровати.
— Как одно соотносится с другим? — в груди мгновенно зародилась тревога. Я боялась, что этот случай положит начало нескончаемому преображению некроманта.
— Никак, но я должен больше учиться и тренироваться. Ни на что не отвлекаться.
В тот же миг с моих губ сорвался облегченный выдох. Милый развеял сомнения на свой счет. Против такого совершенствования я естественно была не против. Однако, по всей видимости, семья пока в его планы точно не вписывалась. Что ж… придется немного повременить с обольщением, иначе ничем хорошим это не закончится. Пусть сперва утихнет его боль, а затем я вернусь к задумке.
Было около полуночи, когда Ингрэм покинул меня, пообещав навестить при первой же возможности. Как только я осталась одна, закончила начатое письмо, запечатала его в конверт, приняла душ и забралась в постель. Едва голова коснулась подушки, я погрузилась в тревожный сон.