Ректор поймал мою руку и прикоснулся губами к ладони. Поцелуи были настолько нежными, что напоминали прикосновение крыльев бабочки.
— Для любимой адептки и будущей жены я всегда найду время. Правда сейчас я вынужден уйти… Нетанель напросился в гости. Ему требуется мой совет. Видимо, хочет сделать предложение той девушке, но пока колеблется.
Несмотря на мои сомнения, посол выполнил свою часть уговора. За день до помолвки Лукас-младший принес свидетельство, разрешающее мне заниматься собственной практикой. Поскольку целитель выглядел не самым лучшим образом, я не выместила на нем гнев, который обуревал мной с тех пор, как услышала о Лоренсе. Однако пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу простить Джордана, ведь он знал, что подвергает наши жизни опасности, тем не менее ни перед чем не остановился. И вряд ли в тот момент целитель руководствовался заботой об умирающих таргеринцах…
Во время своего короткого визита Джордан приоткрыл завесу тайны над загадочными отравлениями и поделился толикой сведений, которыми он располагал: наследный принц и его мать выжили. Едва угроза жизням миновала, их в срочном порядке куда-то перевели. Но к себе в родную империю они так и не вернулись. Вероятнее всего, из-за боязни повторного нападения. Как выяснилось, виновником всех этих бед стал советник, который состоял в родственных отношениях с таргеринским правителем и приходился ему племянником. Больше Джордан ничего не знал, однако этого было достатояно, чтобы сделать определенные выводы.
Я понятия не имела, существовала ли между событиями связь, но лорд Лукас-старший внезапно объявил об уходе с поста главы больницы. И на его должность назначили, конечно же, Джордана. Жаль, мне не довелось увидеть реакцию Аурелии при объявлении имени нового начальника. Несомненно она пришла в бешенство.
Было уже начало десятого, когда из коридора донеслись знакомые мужские шаги. Сердце замерло, а ладони покрылись холодным потом, который я поспешила вытереть о подол платья. Я метнулась к двери и распахнула ее еще до того, как раздался стук. Прошло не так много времени с момента нашего расставания, но его образ начал меркнуть в памяти.
Я оказалась права: моим незваным гостем стал Ингрэм, который был одет в теплую куртку, рубашку и брюки черного цвета — его любимый цвет, ставший мне отчего-то ненавистным. За прошедшие две недели некромант заметно похудел, под глазами залегли темные круги. Похоже, ему в последнее время было не до сна. Но меня тревожило другое: что привело его сюда? Новость о помолвке?
— Привет! К тебе можно? — еле слышно проговорил Ингрэм. Он явно ощущал себя неуютно рядом со мной.
— Конечно! Проходи, — я открыла дверь пошире.
— Прости, что заявился вот так, без приглашения. Надеюсь, не помешал?
Некромант обвел беглым взглядом комнату, а затем задержался им на моем помолвочном кольце и слегка поморщился.
— Все в порядке, Ингрэм. Я всегда буду тебе рада, — невзирая на размолвку, я не держала на него зла. — Чай, кофе, горячий шоколад?
— Нет, спасибо. Я ненадолго, — Ингрэм протестующе выставил ладони вперед.
— У меня есть печенье… Твое любимое.
— Тогда, пожалуй, соглашусь. Чай.
Некромант не присел за стол, пока не услышал приглашения. Я заваривала себе горячий шоколад, а ему чай и наблюдала за ним исподтишка. Его молчаливость и тяжелый напряженный взгляд не давали мне покоя. Все-таки нельзя в одночасье вычеркнуть из памяти два года жизни, как и человека, которому была небезразлична на протяжении долгого времени.
— Наверняка это не мое дело, Ингрэм, но, может, расскажешь по старой дружбе, что у тебя стряслось? — вкрадчиво начала я.
Он усмехнулся и поджал губы, однако так ничего и не сказал. Я занервничала, собиралась поторопить молодого человека, как он вдруг выпалил:
— Аника беременна.
Услышанное поразило меня до глубины души, ведь еще совсем недавно Ингрэм упорно доказывал, что дети не входят в его планы на ближайшее будущее. То, отчего некромант так бежал, все же настигло его. Правда, не со мной. И хвала магам, что уберегли меня от ошибки!
— Прими мои поздравления. Или ты не рад? — я поставила перед ним чашку с чаем и уселась напротив. Он долго не решался посмотреть мне в глаза. Ясное дело.
— Честно, я пока и сам не знаю, что чувствую. Сперва был зол, а теперь как-то уже свыкся с этой мыслью, — проговорил Ингрэм, продолжая пялиться на свои руки.
— А чего тут злиться? Ты не знал, откуда берутся дети?
— Аника обманула меня, сказала, что принимает зелье, а сама… — в его голосе слышалась горечь.
— Ингрэм, ни один отвар не дает абсолютных гарантий. Это я тебе как зельевар говорю. Наиболее эффективное средство в этом случае — “спи один”, а раз уж вступил в близость с девушкой, так будь готов нести ответственность.
— Я и не отказываюсь ее нести, — торопливо запротестовал некромант. — Просто эта новость как снег на голову свалилась. В одну минуту перевернула все верх дном. Я чувствую себя виноватым перед тобой, но мне хотелось, чтобы ты узнала все от меня, а не от кого-то другого.
— Спасибо. Я ценю твою честность, Ингрэм. Тебя только это сюда привело?
— Нет. По правде говоря, я пришел сюда из-за Рики, — скорее всего, чай наполовину остыл, но некромант так и не притронулся к нему.
Мое сердце заколотилось с удвоенной частотой. По спине пробежал озноб.
— Что с Обжоркой?! — мои пальцы непроизвольно вцепились в чашку с горячим шоколадом.
— Не волнуйся. С ним все в порядке, — его губы тронула теплая улыбка, которую не помнила, когда и видела в последний раз.
— Тогда в чем дело? Зачем затеял разговор про него?
— Отец пришел в ярость, когда узнал о ребенке. Он считает, что я загубил свое будущее, связавшись с ней. Честно, я не знаю, чего от него сейчас ожидать. Боюсь, как бы не навредил ей. Поэтому я вынужден перевестись с Аникой подальше отсюда, в Стельгельм. Надеюсь, его гнев со временем уляжется, и мы снова вернемся.
— Это же на другом краю империи! Думаю, там и заработок будет значительно ниже.
— Ты права. Но безопасность Аники для меня сейчас важнее денег. Как-нибудь выкрутимся.
Аника… Аника… Аника… Ингрэм с таким неподдельным волнением говорил о девушке, что у меня не осталось сомнений в его чувствах. Пошел бы он на подобный шаг ради меня? Раньше, несомненно да, но не теперь. И хоть я больше ничего не испытывала к некроманту, эта мысль немного задела сердце.
— Так что там насчет Обжорки? — сменила я неприятную тему разговора.
— В связи с обустройством на новом месте, я не смогу заботиться о нем, как прежде. Да и Анику он недолюбливает. Сколько она ни пыталась с ним подружиться, Рики ни в какую не идет на контакт. Да и меня он стал сторониться, — он переживал за Обжорку.
— Это из-за ритуалов? — пришла мне в голову мысль.
— Да, — Ингрэм кивнул. — Фамильяры же питаются не только телесной пищей, но и эмоциями. Только светлыми…
— А ты держишь его на голодном пайке.
— Мне больно видеть, как он мучается, поэтому я хочу отвязать его от себя и передать в надежные руки. Тебе.
— Мне?! — я была потрясена.
— Ты против? — в черных глазах Ингрэма появился испуг.
— Нет, что ты! Я только за!
— Только я хочу обратиться к тебе с просьбой, — нерешительно начал он, и его страх передался и мне.
— Слушаю.
— Если Рики захочет увидеть меня, отпусти его, пожалуйста.
— Я знаю, как ты любишь Обжорку, поэтому мог и не просить о подобном. Он был и останется твоим другом.
— Спасибо, Эми, за понимание. Я позову его.
Ингрэм быстро отвернулся от меня, однако я успела увидеть блеск в глазах. Ему нелегко далось это решение.
Обжорка в мгновение ока появился в комнате. Он тревожно смотрел то на меня, то на хозяина. Некромант не стал его томить, а быстро объяснил, ради чего мы здесь собрались. Голова енота с каждой минутой опускалась все ниже. Он не понимал, почему некромант выбрал Анику, а не его… И объяснить Рики это будет нелегко.2041a3
Ритуал оказался несложным. Уже спустя час все закончилось. Енот сразу же исчез. Наверное, он считал себя преданным. Его сердце рвалось на части от боли. Он вернется, обязательно вернется, когда немного уляжется обида.
— Возможно, это странно прозвучит, но моему отцу ты была по душе. Он сказал, что я идиот, раз не смог тебя удержать, — слова Ингрэму давались нелегко. Его лицо после обряда заметно побледнело.
— Архимаг ошибается. Мы сделали все правильно. А на Анику не злись, она любит тебя и пыталась удержать. Как и я когда-то… — мой голос походил на шепот.
— Эми, спасибо тебе за все. Ты — настоящий друг. Прощай!