Я перевела взгляд с ребенка на ошарашенную подругу и с трудом сдержала смех.
— Ты бы видела сейчас свое лицо, — однако улыбка исчезла с моих губ, едва девушка одарила меня гневным взглядом. — Как уже сказала, это Грегори. Грегори Эванс. Меня ректор попросил присмотреть за ним, пока у него проверка в…
— Внебрачный сын? — перебила Берта мой рассказ.
— Племянник.
— Значит… Эми, только ты могла на такое согласиться, — она подняла руки, а затем опустила и слегка ударила ими по бедрам.
— Берта, а как бы ты поступила на моем месте? К тому же малыш не виноват в грехах своих родителей.
— Согласна. Но я бы в жизни не взялась нянчить его ребенка после того, как он с тобой поступил, — подруга завелась не на шутку. Сложилось ощущение, что она ненавидела Говарда больше, чем я. — И ректор хорош! Неужели никого другого не нашел? Не верю, — прошипела подруга, едва я открыла рот, чтобы встать на защиту Винсента.
— Не знаю, что произошло и почему у него на руках оказался ребенок, но выпроводить Эванса в такую тяжелую минуту было бы крайне жестоко с моей стороны. Да и опыт не помешает.
Едва я намекнула на наш план, Берта заметно успокоилась.
— Зелье сварила?
— Нет. Магистр Триннес, кажется, что-то чувствует. Иначе почему она ни с того ни с сего отправила меня с практических занятий домой? Но ничего, я что-нибудь обязательно придумаю, — нараспев проговорила я и снова взглянула на малыша.
— Только не тяни. А то можно и опоздать.
В этот момент проснулся Грегори, и с моим допросом было покончено. Подруга, быстро перекусив, вызвалась помочь мне с ребенком, который впоследствии кочевал с одних рук на другие и нисколько этому не противился. От меня не укрылось, с какой нежностью Берта смотрела на малыша. Наверняка, прижимая этот комок счастья к груди, она, как и я, мечтала о собственном ребенке. А мечты имеют свойство сбываться…
В восемь часов за подругой прибыла карета — она снова покидала на выходные общежитие. Хоть девушка и сказала, что отправляется домой, я ей не поверила. Иначе не стала бы она отводить в сторону взгляд и краснеть при этом. Скорее всего, Берта и Мартин решили провести пару дней наедине, подальше от городской суеты и забот. Я до сих удивлялась тому, как сильно он изменился за последние два года. От былого ловеласа не осталось и следа. По всей видимости, любовь и правда творит чудеса. И не только с людьми.
Когда я в очередной раз уложила Грегори спать, на улице было уже темно. Сделав барьер из покрывала, прилегла с ним рядом и, сама того не замечая, задремала. Я проснулась от ощущения, что меня кто-то легонько поглаживает по голове. Нехотя открыв глаза, увидела сидящего на краю кровати Винсента. На его губах блуждала едва заметная улыбка. Он убрал руку с моего лба, как только заметил, что я проснулась. Мы неотрывно смотрели друг на друга и вели безмолвный разговор. Без понятия, что на него нашло, но внезапно ректор вновь протянул руку, прикоснулся к моей щеке костяшками пальцев и нежно ее погладил. От невинной на первый взгляд ласки по телу прошлась приятная дрожь.
— Прости, что так долго, — нарушил он полушепотом тишину. — Они только уехали. Сама понимаешь, комиссию нужно уважить, а потом еще и с почестями проводить.
— Ничего страшного, — произнесла я, шумно втягивая в себя воздух.
Это единственное, что пришло мне спросонья в голову. Винсент встал с постели, и я последовала его примеру. Желая привести себя в порядок, торопливо обтянула задравшуюся майку и пригладила взъерошенные волосы.
— Я сейчас перенесу ребенка в родительский дом, вернусь, и мы с тобой обо всем поговорим. Говард как раз со смены должен вернуться, вот пусть сам и нянчится с сыном. Сделай мне кофе, пожалуйста, — в золотисто-карих глазах главы академии застыла мольба.
Замечания о вреде употребления бодрящего напитка в такой поздний час я оставила при себе. Не мне его учить. Дождавшись от меня кивка, Винсент аккуратно взял Грегори на руки и широко улыбнулся. От представшей взору картины на сердце разлилось приятное тепло. Неужели мужчина чувствовал то же самое, что и я, когда прижимал к груди беззащитного и невероятно сладко пахнущего малыша? Несомненно, Эванс будет хорошим отцом, но до сегодняшнего дня я и не представляла его в данной роли. От этой мысли в душе появилось смятение. Я не понимала, что со мной происходит. В особенности, почему так отреагировала.
Как Винсент и обещал, он вернулся через считанные минуты. К тому моменту его кофе был уже готов — черный и без сахара. Именно такой он и пил всегда.
— Спасибо, — сказал ректор, присаживаясь за стол. — Еще раз прости, что нагрузил тебя своими проблемами, но мне, правда, больше не к кому было обратиться в ту минуту. Я и сам не ожидал, что Говард подкинет мне такой подарок.