— Эми, — раздался над ухом заботливый голос любимого ректора.
Казалось, с момента ухода Винсента прошла всего секунда, но я снова очутилась у него на руках.
— Я так устала… Даже не представляете, как я хочу помыться, а затем забраться в постель и забыться до вечера крепким сном.
— Это можно устроить, но сперва пусть тебя осмотрит целитель, — настойчиво вымолвил он, бережно прижимая меня к своей груди.
— Вы же видите, что со мной все в порядке. Мне просто нужно хорошенько отдохнуть.
— Не перечь будущему мужу! — заглядывая в глаза, произнес он властным голосом.
— У вас не отбило охоту жениться на мне даже после всего, что случилось? Магистр Триннес подвесит нас обоих на ближайшем фонарном столбе, как только увидит, что стало с ее новой лабораторией. Что скажет начальство? Вряд ли оно погладит вас по голове.
— С начальством пусть разбирается посол. По поводу лаборатории тоже можешь не переживать, выделят деньги, вот увидишь. С таргеринцев сдерут втридорога. А произошедшее никоим образом не повлияло на мои намерения жениться на тебе. Ты же не думаешь, что я отступлюсь перед такими мелочами? Или ты пытаешься отвертеться от свадьбы?
В этот момент еле слышно отворилась дверь и в лабораторию бочком вошла моя тетушка, но Винсент настолько увлекся своими изречениями, что ничего не заметил.
— Не сейчас… — процедила я сквозь зубы, желая предотвратить бурю.
— Эми, я тебе четко дал понять, что обратного пути не будет. Ты выйдешь за меня замуж! И точка!
Пронзительный вопль, полный удивления, крайнего негодования и отчаяния, положил конец его возмущению и заставил посмотреть на раскрасневшуюся от злости Аурелию.
— Все, мне конец… — прошептала я, обхватив посильнее шею ректора.
Не день, а какой-то кошмар. Выжила в схватке с таргеринцами, так погибну от рук разъяренной родственницы. Лучше бы она узнала о нас как-нибудь иначе. И не сегодня.
Глава 14
Стоило Аурелии сорваться с места с криком “Ах ты паршивая овца!”, и мы оказались в спальне Винсента. Ректор решил перенести нас в свой дом, чтобы избавить меня от разборок со слетевшей с катушек тетушкой. И я была безмерно благодарна ему за стремительный побег, поскольку мое состояние не располагало к выслушиванию незаслуженных обвинений и оскорблений. Тем более от той, которую некогда считала близкой подругой.
Винсент бережно опустил меня на мягкий ковер и, убедившись, что я уверенно стою на ногах, отстранился. Первым делом я осмотрелась. Ничто в комнате не указывало на бурно проведенную здесь ночь, однако это не помешало моим щекам залиться багряным румянцем при виде заправленной постели.
— Может, мне лучше к себе? — нерешительно спросила я, переведя взгляд на главу академии, у которого на скулах играли желваки.
В его глазах полыхало расплавленное золото. Ректор злился. Хотя нет, он был в ярости.
— Ни в коем случае! Пока все не закончится, побудешь у меня. Здесь тебя не достанут ни таргеринцы, ни тетушка. Что на нее вообще нашло?
— Пришла в бешенство, ведь ее хрупкий замок из песка все-таки рухнул, — пожала я плечами и сложила руки на груди.
— Можно поподробнее? — голос Винсента прозвучал немного резко.
— А? Что? Разве я что-то говорила? — пошла я на попятную, сделав вид, что и вовсе ничего не отвечала.
— Неужели до сих пор на что-то надеялась? Я ей четко дал понять, что между нами никогда ничего не будет, — он запустил пальцы в волосы и слегка взъерошил их. — В любом случае, я никому не позволю оскорблять тебя.
С этими словами он подошел к шкафу, выбрал майку, положил ее на покрывало, а затем заключил меня в объятия. Рядом со мной он заметно смягчился, хотя я по-прежнему ощущала напряжение в его теле.
— Тебе сегодня изрядно досталось, так что ложись и отдыхай.
— А ты? — я позволила себе вольность, и волна жара в тот же момент пронеслась по венам.
— С удовольствием составил бы тебе компанию, но не могу, — ухмыльнулся ректор, вглядываясь своими золотисто-карими глазами в мое лицо, словно хотел запомнить каждую черточку, каждый изгиб. — Появилось несколько непредвиденных дел.
— Каких?
— Надо отдать указание, чтобы в лаборатории навели порядок, а то магистра Триннес точно хватит инфаркт, — едва Винсент заговорил о порядке, под которым подразумевал тела таргеринцев, у него на лбу появилась глубокая вертикальная складка. — Да и с Аурелией не мешало бы переговорить, а то ей совсем крышу снесло. Она может тебе как-нибудь навредить, если не услышит меня?