— Бодров, мать вашу!! — гремел рассерженный нашим маленьким побегом Илья. — Где вас носит? Я вас обыскался.
— Мы слегка потерялись, — ответил Даня. — Точнее, Бэмби заблудилась, а я её нашёл и привёл к автобусу. Я же знаю Питер.
Я снова вместо обиды едва заметно ему улыбнулась. Он мне — нет, но карие глаза потеплели. Как странно… Мы словно общаемся не словами, а душами. Даня говорит одно, а делает совершенно другое, и раньше я его не понимала, обижалась. Теперь же словно стала чувствовать его без слов…
49.
Моей эйфории мешал Назар. Он так и пытался со мной помириться, хотя я просто не видела в этом смысла. У меня уже был тот самый — неужели непонятно и не видно по нашим глазам?
Он вышел за мной из автобуса и задержал за руку.
— Агния, ну, прошу, давай поговорим нормально.
Я решила, что стоит поговорить на чистоту, раз уж он сам вызвался, и уже поставить точку в наших непонятных отношениях.
— Ладно.
— Давай отойдём.
Мы уже были на территории отеля, и тут сами себе хозяева практически. Никто за нами уже здесь не бдил. Мы дошли до какой-то беседки в садке при отеле и сели на лавочку.
— Слушай, я… — почесал Назар затылок, подбирая слова. — Ну не кори ты меня. Поступил как баран — признаю. Но я же говорю, что понимаю, что вел себя некрасиво. Давай мириться?
— Назар, ты…
Но ответить я не успела. Назар решил “помириться” самым распространённым способом среди пар — поцеловал меня. Да так крепко сжал, и неожиданно, что я впала в ступор и просто сидела в его руках и ничего не делала. Прошла целая вечность, прежде чем он ослабил хватку и я смогла пошевелиться и оттолкнуть от себя парня.
Я вскочила на ноги.
— Назар, — прорычала я предупреждающе, когда он снова попытался поймать меня. — Не делай так больше.
Парень поник и нахмурился.
— Я тебе совсем не нравлюсь? — тихо спросил он, поняв, что я не готова отвечать на его поцелуи.
— Извини, но… Нет, — честно ответила я. — Мне неудобно было говорить тебе об этом, но видимо, всё же пора. Прости, но я к тебе совершенно ничего не чувствую. Поэтому, пожалуйста, прекрати меня донимать и давай уже поставим точку в этом вопросе. Ты мне никогда не станешь чем-то большим, чем друг. Но ты не сможешь оставаться просто другом, поэтому… Давай на этом уже и разойдёмся.
“А то ты мне испортишь всё с Даней. У нас только-только стало всё налаживаться!”
После поцелуя с ним сегодня я просто была уверена, что Даня ко мне тоже что-то испытывает. Он сказал мне это не словами, а сердцем через губы и ласку. И сейчас Назар просто оскверняет наш с Даней поцелуй.
— Извини… — сказала я ему на прощание.
Развернулась и ушла в отель. Больше мне нечего ему сказать.
Переживёт. Я не думаю, что серьезно нравилась ему. Это просто какой-то азарт. Он даже целовал меня как-то грубо, с напором. Он не хотел меня приласкать как котёнка, он хотел брать. А я против. Это совсем не моё…
Надеюсь, что теперь Назар всё же оставит попытки к сближение. Как ещё точнее сказать, что не люблю его, я не знала.
— Ты чего такая? — спросил Леська, когда я в комнате металась то туда, то сюда, не в силах найти себе покой.
Вся эта ситуация с двойным поцелуем меня обескуражила. За меня никогда так откровенно не воевали, да ещё и братья.
Ещё и Леська…
Я покосилась на неё.
Ей нравится Назар. Как я ей могу сказать, что он полез ко мне своими губами?
Не буду ей делать больно. Скажу только часть правды. Самую важную.
— Мы с Назаром поговорили.
Она уставилась на меня ещё более внимательно.
— И что тебе сказал этот придурок?
— Скорее, я — ему, — хмыкнула я. — Просила его оставить уже меня в покое. Сказала, что не люблю его.
— О-о… А он что?
— Расстроился, — развела я руками. — Но думаю, он переживёт. Потому что я… Я люблю совсем не его.
— Так, так, так… — привстала даже с кровати Леська, где до этого валялась с телефоном и наушниками. — Сейчас прозвучат признания в любви злому братцу?
— Да ну тебя! — махнула я на нее рукой и рухнула на кровать лицом в подушку прямо так, одетая, едва скинув свои кроссовки.
— Эй, куда! — встрепенулась подруга. — Я требую продолжения банкета! Что, что там было?
— Где?
— Когда тебя Данька увёл?
— О-о-ой… — мечтательно простонала я, вспоминая, какие же сладкие и мягкие губы у этого Злюки…
— Что? Что там было? Он признался, что телефон его?